— Первая точка, — раздался извне голос Лонгсдейла.
— Вы о чем? — прошептал комиссар, опасаясь спугнуть видение.
— Здесь находится первая жертва.
— Минуточку! Все скелеты мы нашли… Боже мой! Вы хотите сказать, что были еще?!
— Нет, — консультант немного помолчал. — Для того, чтобы открыть портал на ту сторону, нужны не тела, а души. Под этой плитой сосуд с душой первой жертвы.
— Господи, они все еще там? — выдавил комиссар. Пес меж тем добрался до второй плиты и когтями процарапал крест–накрест пометку.
— Она ближе к центру, чем первая.
— Это четырехконечная звезда, ориентированная на восток. Последней точкой будет алтарь. Он окажется в центре.
— Алтарь, — тихо сказал Натан. Собака двигалась от точки к точке. Когда она закончила со звездой, то прыгнула в центр, на то место, где раньше был алтарь. Пол здесь был ниже, потому что камень оплавился неглубокой воронкой. Пес понюхал ее центр и коротко щелкнул зубами. Видение начало таять.
— Эй! Погодите! Но если это четырехконечная звезда, и еще одна точка в центре, то получается, что жертв девять!
— Пять лишних, — пожал плечами консультант.
Бреннон недоверчиво поглядел на него.
— Пятеро лишних?
— Ничего особенного. У начинающих чернокнижников и некромантов часто случаются лишние жертвы. Потеряли сосуд или не поймали душу.
— Лишних? — сквозь зубы повторил комиссар. — Да, я так и скажу их родителям — ваши дети были лишними жертвами, потому что у некроманта руки из жопы.
— При чем здесь родители? — удивился Лонгсдейл. — Мы говорим о точках заклятия. Кстати, удушение — идеальный вариант для жертвоприношения.
— Об этом я им тоже сообщу, — процедил Бреннон. — Пусть порадуются!
Консультант растерялся. Он с почти детским недоумением смотрел на комиссара, и только пес как будто понимал, о чем речь — он низко, по–волчьи, опустил голову, в пасти блеснули клыки.
— Вы думаете, родителям нужно об этом знать?
— Вы меня не слышите, что ли?
— Ну, я могу заключить, что чернокнижник был весьма неопытен… — потерянно начал Лонгсдейл, совершенно непонимающе глядя на комиссара.
— А я могу заключить, что какой–то выродок убил четырнадцать детей только ради потусторонней твари, — Бреннон встал и взял шляпу. — И мне плевать, убивал он их по неопытности или ради удовольствия.
— Но есть же разница! Хотя вообще жертвоприношения…
— Никакой разницы нет, — сухо сказал комиссар. — Я жду вашего дворецкого в департаменте для допроса. С вас — установленные личности жертв. До свидания.
— Я вас не понимаю, — тихо сказал Лонгсдейл. — Чем вы недовольны?
— Вы и не поймете, — ответил Бреннон и захлопнул дверь.