— Мало ли причин, — пожал плечами комиссар.
— Действительно, Бреннон, — сказал консультант, — колдунам и ведьмам ни к чему вызывать нечисть, они и так…
— Ну как–то же ваш дворецкий стал колдуном, раз уж вы в этом признаетесь.
— Стал?! — искры разгорелись в пламя. — Я им родился!
— Натан, вы, возможно, не понимаете…
— Я понимаю, что ваш парень что–то скрывает, — спокойно сказал Бреннон.
— Вы не понимаете, — с нажимом повторил Лонгсдейл, — колдуны и ведьмы по рождению не нуждаются в том, ради чего люди обычно призывают нечисть. Больше того, колдовской род враждует с нечистью.
— Почему? — выдавил Натан, изрядно обалдевший от таких откровений. Так что, этот парень вообще не человек?!
— Потому что охотничьи угодья общие, — сквозь зубы прошипел дворецкий. Бреннон с трудом заставил себя не таращиться на него, как малолетний дебил — на леденец. Настоящий колдун! Это ж надо…
«До чего жизнь–то довела», — с горечью подумал комиссар. Ему заявляют, что перед ним — колдун, да еще «по рождению», а он так и верит в это все…
— Колдуны, — тоном терпеливого учителя, объясняющего идиоту прописные истины, пояснил Лонгсдейл, — питают свои магические силы болью и страданиями, я вам уже говорил. Таким образом, нечисть, так же питающаяся людьми…
— Это ж где вы своего колдуна выгуливаете, чтобы он наелся?
Консультант смущенно кашлянул и отвел глаза. Пес явно наслаждался представлением, следя за всеми участниками с неослабным интересом.
— Я не разрешаю ему убивать людей.
— О, да ради Праматери! — взорвался Рейден. — Я все еще здесь, и я не животное, чтобы показывать меня, как в зоопарке!
— Иногда он гуляет в криминальных кварталах, — торопливо сказал Лонгсдейл.
— Значит, изнасилования и поножовщина? — холодно уточнил комиссар. У дворецкого вырвался приглушенный рык. В комнате стало теплее. Стоя перед Рейденом, Натан ощущал исходящий от него жар.
— Давай, парень, — сказал Бреннон, игнорируя попытки консультанта влезть между ними, — облегчи душу. О чем ты молчишь, а? Кто такая «она», которую, по–твоему, защищает неведомый нам чародей? При чем тут женихи моей… — комиссар осекся. Оскал исчез с лица Рейдена; дворецкий все еще напоминал дикого кота перед прыжком, но огонь в глазах поугас — подсвеченные изнутри оранжевым пламенем, они уже казались не черными, а темно–карими.
— Я встретил ее на улице, около нашего дома, — сказал Рейден; в его голосе было почти сочувствие, черт его побери! — Сразу после того, как ифрит ушел.
— И ты молчал, — тихо сказал комиссар.
— Я убедился, что с ней все в порядке, и отвел в «Раковину», к компаньонке.