Шёл я как-то раз… (Карпов) - страница 117

Ещё часа через три плавания через пороги, цепляния за камни и маневрирования меж ёлок и осин окружающие горы пошли на убыль, а где-то вдалеке зашумела дизелями трасса. Мы поняли, что подплываем к посёлку Памяти Тринадцати Борцов (Против чего или кого чёртова дюжина боролась – до сих пор не знаю. Стыдно!) и что наше путешествие заканчивается. И расслабились. Ведь мы же столько сегодня преодолели, что Брахмапутра теперь для нас – тьфу! Что ещё немного – и можно идти в кругосветку под парусами! Пешком на Марс! Что наши имена золотыми буквами… Бывает такое с молодыми восторженными балбесами после первой рюмки или удачного похода. Туристам на заметку: не расслабляйтесь, пока ваша лодка не стукнется носом в берег!

Выскочив из ущелья, Кача внезапно разлилась по плоскотине какого-то заливного луга, поросшего кустарником и мелкими деревцами, которые стояли, бедные, по пояс в воде, имитируя мангровый лес. Куда делось главное русло – мы сначала не поняли, а когда через три секунды сообразили – было уже поздно. Нашу посудинку понесло прямо на этот лес, сквозь который нам пришлось продираться в сторону основной стремнины как угорелая вошь сквозь частый гребешок. Но течение оказалось слишком быстрым, а места для манёвра и времени на обдумывание действий катастрофически не хватало. Нам каким-то образом удалось обрулить большую часть деревьев примерно в том же стиле, что горнолыжник проходит слалом, цепляя габаритами флажки на грани фола, и почти прорваться на главное русло, когда одна из веток подло свесилась откуда-то сверху и ударила меня в лоб. Оттуда свешивалось много веток, и из воды их торчало много, и всё вокруг бурлило и шипело, и мы бешено работали вёслами, и чистое русло было в каких-то десяти метрах. Как в замедленном кино я получаю удар в лоб, переходящий в правый глаз, и вываливаюсь из седла. В тот же момент лодку разворачивает бортом к течению и переворачивает кверху пузом. Надо мной смыкается мутная ледяная вода, которая тут же заливает лёгкие сквозь нос. Над головой – лодка, вокруг – кусты, в спину давит неудержимый поток, а в лёгкие льётся и льётся Кача, заполняя меня изнутри. Помнится, я подумал: надо перестать дышать носом – и вода перестанет литься. Но всё то время, что я находился под водой, талая вода наполняла мои лёгкие с какой-то кошмарной неизменной скоростью. Вдруг над головой стало светло. Уже плохо соображая, я схватился за ветки и полез наверх. Через секунду моя голова оказалась на поверхности. Лодка в перевёрнутом состоянии уплывала в главное русло, за верёвку, что шла вдоль её борта, держался недовольный Олег. Из воды торчала только его голова и рука. Я попробовал догнать лодку и приударил брассом так, что будь рядом госпожа Хухрова – зачёт мне был бы обеспечен. Однако для того, чтобы догнать лодку, этого оказалось недостаточно. Продавив кусты, наше судёнышко, толкаемое подводным парусом в виде Олега и двух привязанных рюкзаков, стартануло по главному руслу так, что через десять секунд я потерял его из вида. Помнится, Олег, скрываясь за поворотом, повернулся ко мне и покачал тем, что торчало над водой. Я уцепился за последние перед клокочущей рекой ветки. Течением меня тут же развернуло на спину и стало полоскать как тряпку. Мысли в тот момент, помнится, текли так: в экстремальной ситуации человек становится гораздо сильнее. Значит сейчас я стану сильнее, подтянусь, и на одних руках вылезу на верхушку того деревца, за ветки которого в данный момент цепляюсь. А там что-нибудь придумаю. Хренушки! Через три секунды течение стянуло с меня отличные резиновые сапоги, которые я вёз из самой Риги, куда летал к приятелю в гости. Ещё через полминуты, сделав пару попыток подтянуться, я понял, что всё, чего таким образом добьюсь – это того, что руки ослабнут, ноги замёрзнут, и я свалюсь в воду без сил со всеми, я бы сказал, втекающими. Метрах в пятидесяти маячил желанный берег. Я отпустил осклизлые канаты веток, перевернулся на живот, и начал бешено грести по диагонали к берегу. Ау, Лариса Викторовна со своим секундомером! Вы бы долго трясли его над ухом и протирали глаза, не веря результату! На берегу я оказался секунд через пятнадцать, причём половину этого времени потратил на штурм отвесного осыпающегося метрового борта из чистого, дьявол его забери, жирного чернозёма! Я вылез на твердь, встал на четвереньки, и из меня горлом и носом полилась вода. До тошноты знакомые ощущения! Потом лёг на живот, а она продолжала литься, вызывая спазмы от диафрагмы до гландов. А в голове пели соловьи: живой!