– Греби! – орал я сквозь шум в затылок Олега.
– Табань! – орал Олег, и я притормаживал веслом нашу яхту как мог, уводя её нос вправо.
Поток иногда протекал прямо через заросли тальника, так что нам приходилось прятать головы, а то и падать на дно лодки, а нам по спинам хлестали красиво распускающиеся веники. Лодка частенько налетала на сучки и камни, но, слава богу, резина выдерживала. Успокаивало то, что лодка эта советская и проверенная, состоящая из шести раздельных секций, и порыв одной секции не приведёт к мгновенной катастрофе. С собой у нас имелся ЗИП, в который входил тюбик клея, наждачка для зачистки резиновых поверхностей перед склеиванием и резина для заплаток.
Через пару часов экстрима мы вовремя разглядели прямо по курсу мост, а перед ним на берегу – пару надувных лодок и байдарок и собратьев по разуму, интенсивно машущих нам руками. Мост был насыпной типа дамбы, и Кача с рёвом пролетала под ним в две бетонные трубы диаметром метра по полтора каждая. Народ на берегу что-то орал нам, показывая на правую трубу и складывая руки над головами Андреевским крестом. Олег налёг на весло, я притабанил, и мы, резко приняв вправо, причалили к берегу метрах в пятидесяти от моста. Вылезли на трясущихся ногах из лодки, достали термосы и консервы, а заодно поинтересовались у аборигенов причиной их неописуемой тревоги. Оказалось, что кто-то сообразительный за зиму наварил в правой трубе сетку из толстенной арматуры. Причём сделал это не на том торце, куда вода втекает, а на том, из которого вытекает, сварганив неизвестно зачем идеальную ловушку. Пара бывалых туристов при байдарке сидит перед этим мостом уже вторые сутки и, вместо того чтобы спокойно обойти мост поверху и плыть дальше, занимается тем, что машет руками, предупреждая всех, кто подплывает, об опасности. Оказывается, на байдарках по этим трубам пройти было можно. По левой можно пройти и сейчас. Любителей пощекотать себе нервы хватает, но про вновь появившуюся решётку кто-то знает, а кто-то, может, и нет. И, оказавшись в правой трубе, последнее, что успеет крикнуть изумлённый байдарочник, прежде, чем его раздавит бешеным напором: «Ёб..ая решётка!»
Мы попили чай в компании с незнакомыми хорошими людьми. Чем привлекательны трудные дороги – так это отсутствием на них мерзавцев. Отдохнули, малость обсохли, вздохнули, перетащили лодку за мост, вновь увязали рюкзаки и продолжили путь. Вокруг были горы и тайга. Причём ущелье сузилось, горы выросли и помрачнели, и наша скорость возросла с первой космической до второй. Местами спуск становился таким крутым, что напоминал жёлоб аквапарка. По берегам орали рябчики, в ложбинках изредка погромыхивали камнепадики местного значения, отовсюду в основное русло вливались ручейки и речки. Если бы мне показали фото этих мест, я бы сказал, что это Кавказ или Забайкалье. Никак не ожидал, что наша ручная городская Кача в полусотне километрах от города выглядит вот так! Дикая, опасная, необузданная и ещё незагаженная речушка.