Пока все эти мысли крутились в её голове, она с изумлением отметила, что кто-то нежно трогает её по всему телу. Распахнув широко оба глаза, увидела, что шатен не терял времени даром и уже намылил ей голову, спину и даже хвост.
— Вот так, молодец. А теперь дай лапу, — с этими словами Оливер попытался взять лапу лиса, но лис дёрнулся и стал улепётывать от него, даже слегка оцарапав его самого. — Что случилось? Эй, подожди!
Чирре было больно, когда её взяли за лапу, которую несколько раз резали. Она мгновенно вырвалась из рук шатена, отплыла и стала взбираться на бортик бассейна. «Хватит с меня на сегодня» — решила лиса и стала отряхиваться. Отряхнулась и подняла взгляд. Перед ней стоял всё тот же шатен. Через весь его торс проходило пять параллельных глубоких следов от её когтей. Чуть-чуть капала кровь. Чирре сразу стало как-то неудобно, она села на пол и опустила морду. Но опуская морду, обнаружила, что тонкие штаны полностью облепили все формы мужчины. Ей стало неудобно вдвойне, сердце подозрительно быстро забилось.
Оливер не обращал внимания на саднящие царапины на его животе. Было очевидно, что лис вырывался, потому что зверю было больно. Более того, потом лис сел на попу около бортика и прижал уши к голове так, как будто бы раскаивался.
— Удивительное ты создание, — бормотал Оливер, аккуратно рассматривая лапы зверя. — Кто ж тебя так? Вот это на старые раны похоже, а это на новые… Хм… а тут, похоже, был перелом или пуля, — он дотронулся до задней лапы. — Ладно, помылись — уже хорошо. Пойдём, встретим лекаря Джека, он к сыну прийти вот-вот должен, и тебя покажем.
Чирра не верила своим ушам. Этот странный господин не гневался на неё за царапины. Она воспряла духом. Но, правда, и какому-то «лекарю» он хотел её показать. Вот от этого слова у неё начинал дёргаться глаз.
Глава 6. Осмотр Джека Джонсона
Невысокий полноватый господин преклонного возраста в запылившемся дорожном костюме несколько раз осмотрел маленького Доминика, затем хмыкнул и сказал:
— Граф Оливер…
— Олли, Джек, просто Олли, я много раз тебя просил. Ты лечил моих родителей и меня с пелёнок, а теперь лечишь моего сына.
— Олли, — исправился пожилой лекарь, — я не могу понять, что происходит с твоим сыном. Ещё два дня назад я был готов поклясться, что он выздоравливает. Я даю ему снадобье, от которого ему легчает. Но проходит день или два, и у меня такое ощущение, что кто-то или что-то воздействует на него, и он заболевает вновь. Причём с каждым разом моё снадобье будет помогать всё хуже. Необходимо найти, что влияет на Доминика, но это может быть всё что угодно. Я сейчас сделал ему укол, температура спала. Ближайшие день или два он будет хорошо себя чувствовать.