Петух прокукарекал еще раз и Артем быстро и суетливо, поглядывая на девок и страшась того, что они проснуться и увидят его, стал надевать штаны. Прыгая на одной ноге сбил сапог и повернулся к спящим. Молоденькая открыла большие глаза. Улыбнулась.
Артем продолжая прыгать, по-глупому улыбнулся в ответ и не зная, что делать, произнес:
– Здрасьте.
Девушка, беззаботно отбросив одеяло, потянулась. Артем, увидев ее стройное обнаженное тело, темный треугольник волос между ног, покраснел и все так же прыгая, отвернувшись, сумел натянуть штаны. Не оборачиваясь, стал наматывать портянки. Но тут сильные руки ухватили его за пояс и потащили в постель.
– Артем, подожди! – услышал он голос Артама и не успев, что-либо предпринять, тут же провалился в темноту.
Вновь на свет он вышел уже стоя на крыльце. Впереди него стоял молодой высокий парень и беззастенчиво поливал землю перед крыльцом струей мочи. Рядом, зевая и повязывая на голове платок, стояла полноватая девушка. Оба его не видели.
– Слышал, Морей, как маг ночью Ситку и Броську охаживал? – спросила игривым голосом девушка. Артем замер, боясь пошевелиться.
– Все слышали, – буркнул парень. – Полночи угомонится не мог и утром тоже.
– Вот жеребец, может мне к нему уйти? – продолжал девка. Глядишь и деток наделает.
Парень, заканчивая орошать двор и натягивая штаны, незлобливо спросил:
– Вожжами хочешь чтобы я тебя отходил? Договоришься.
– А Броска когда по нужде выбегала, – не обращая на его слова внимания продолжила тараторить деваха, – сказала что их было там двое. Я еще не ложилась, с телей новорожденным возилась. Так она в хлев забежала и смеясь, говорила, что к ним пришел домовой. Маленький такой, но очень прыткий. Нагло залез на Брыську и давай ее топтать, а у самого уд вот такой… – Девушка развела руки. Артем увидел размер, неожиданно для себя даже крякнул. Оглянулась деваха. Охнула. Тут же сорвалась с места и умчалась в хлев.
Парень поправляя штаны тоже оглянулся.
– Вы ее не слушаете, вашмилость. Моя жена плетет неведомо что… одним словом баба. – уничижительно констатировал он как о субъекте недостойном внимания.
– Так я пойду, за утями? – спросил он, поглядывая на Артема. Тот не зная, что сказать, молча кивнул и поспешил прочь из хутора.
Непонятно отчего, но ему стало стыдно. Как будто его поймали на чем-то нехорошем и постыдном. Он не мог объяснить себе свое смущение, но краем сознания догадывался, что это говорит его земная сущность. Он всегда сторонился продажных женщин, считая их недостойными, порочными и грязными. Он в глубине души тайно от всех и даже от себя верил в чистую незамутненную любовь между мужчиной и женщиной, хотя насмотрелся в жизни всякого и сам не понимал, а как она выглядит эта любовь?