— Тем не менее из-за этой, как ты выразился, ерунды, меня и мою команду перевели в другой полк.
— А какая разница? — хмыкнул тот. — Что в гарнизоне штаны протирать, делая стекляшки, что тут сапоги изнашивать. Все равно все там будем, — Гамильтон кивнул в сторону Барьера. По слогам повторил: — Это все — е-рун-да! Не ерунда только «кисляк». Знаешь что такое «кисляк»?
Гамильтон аж закатил глаза от удовольствия.
— О! Это такая штука — закачаешься! Тоже наш гарнизон делает. Единственное, что действительно стоит делать, а не вот эти вот все магические конструкты.
Я вновь оглянулся. Вдали показалась охрана — надзиратели по режиму, — следящая за порядком в частях, но она была слишком далеко. Если меня увидят вместе вот с этим пьяных идиотом, то не будут разбираться кто прав, кто виноват. Обоих под суд отдадут.
— «Кисляк» — это такой порошок, — продолжал Гамильтон, — который помогает бойцам справиться со страхом, когда он за Барьер заступает. Придает сил, избавляет от ненужных эмоций, которые могут помешать в бою, бодрит.
Гамильтон достал из кармана небольшой прозрачный пакетик, в котором виднелся желтый порошок, сыпнул себе на палец и шумно снюхал.
— Хочешь попробовать?
— Нет необходимости — я не испытываю сейчас страха.
Гамильтон криво ухмыльнулся.
— А вот это вот зря! Ведь я все знаю!
Я он погрозил мне пальцем, на котором еще оставалась желтая пыль «кисляка».
— Зря не боишься! Я все знаю!
— Чего ты заладил — знаю, знаю? Иди лучше отдохни, пока охрана не увидела тебя и не задержала.
— Мне плевать на охрану. У меня везде есть связи. А вот тебе не поздоровится, когда начальство узнает, что у тебя в бригаде есть девка!
Гамильтон вновь ухмыльнулся.
Я насторожился.
Высоко над головой протяжно завыл ветер, принося с собой запах гари — на южной части Барьера жгли костры и топили гудрон, чтобы просмолить участок казарменной крыши. Вонь долетала даже до сюда.
— Кажется, ты перебрал с «кислым», — произнес я, украдкой оглядываясь — не услышал ли кто нас?
— Думаешь, я дурак? Нет! Я все понял. Не сразу, но понял. Так что тебе не отвертеться. Подумать только — девка! В бригаде Вяземского!
— Ты что-то перепутал — у меня нет в бригаде девушек.
— Ха! — Гамильтон дернулся, едва при этом не выронив пакетик из рук. — А вот я так не думаю. Девка есть. Самая настоящая! И ты, чтобы я не рассказал об этом начальнику гарнизона, будешь делать все, что я скажу. Или отправишься под трибунал. Ведь такое нарушение — это тебе не норму запороть. Тут наказание суровее будет. Так что ты у меня на крючке!
— Уверен? — усмехнулся я.