— Тогда по чьему приказу действовал?
— Я не… не могу…
Лицо Герцена покраснело, он стал жадно ловить воздух ртом. Но я не давал ему этого сделать. Мне было приятно смотреть на то, как он мучается. Часть меня ужаснулась этому, но отпустить Григория я не мог — упивался его слабостью и бессилием.
— К-х-кх… — вырвалось из его глотки.
Глаза закатились, тело прошибла судорога.
"Это сила! — триумфально произнесла Смерть. — Ты чувствуешь ее? Убей его, насладись этим! Сверни ему шею одним движением, почувствуй этот приятный хруст позвонков в ладони!"
— Нет! — выдохнул я и отшвырнул Герцена к каменной стене.
Я не мог его убить. Разум хоть и был окутан дымкой, но все же понимал, что я не убийца.
Я не хочу превращаться в убийцу.
"Как тебе будет угодно. Я умею ждать, — с долей разочарования пояснила Смерть. — Черная сила всегда будет с тобой. И как только ты захочешь ей воспользоваться, она непременно тебе поможет. Но с каждым разом ты будешь погружаться все глубже в ее бездны и когда-нибудь уже не сможешь выбраться — тогда и придет время платить по договору своей душой".
Герцен тяжело дышал и, кажется, плакал. Я стоял поодаль, облик мой менялся и становился опять привычным. Органы чувств приходили в нормальное состояние, ощущение чужеродности таяло.
— Что тут происходит? — голос раздался издали. — Что же тут такое происходит, я вас спрашиваю!
Это был Лонгвей. Чертыхаясь и ругаясь, он с трудом взбирался на холм, прямо к нам.
— Он… он… — начал заикаться Герцен, увидев декана.
— Экзамен Дикой Охоты проходим, — ответил я, глядя на декана как ни в чем не бывало.
Лонгвей поднялся к пещере, осмотрелся. Потом пристально посмотрел на меня.
— Я почувствовал сильные эманации дарка, — жестко сказал он. — Прямо тут, в это точке. Что это было?
— Не могу знать, — пожал я плечами, хотя ответ конечно же знал.
Облик мой окончательно пришел в порядок, я запрятал силу как можно дальше и теперь оставалось только делать ангельский вид, чтобы не попасться.
— Возможно, местность такая, — сказала я, не отводя от Лонгвея взгляда.
— Местность? — усмехнулся тот. И потом, вдруг переменившись в лице, произнес: — Почему на тебе нет защиты?!
— Это я хотел бы спросить и у вас.
— Ты что, все это время был без нее?! Тебя же могли убить!
Настала пора пристально смотреть мне на Лонгвея. Я пытался понять — наигранное ли это удивление или он и вправду ни о чем не подозревает?
Лонгвей переменился в лице — он был напуган.
— Да на тебе еще и отложенный откат! Что же ты! — декан начал ходить вокруг меня. — Силы у самого себя занял!
— Пытался выжить, — честно ответил я.