«Нет ничего сложного?» — смутился я, пытаясь понять о чем же говорит Стаханова. Получалось так себе.
— В случае же Максима всё весьма интересно получается, — доктор даже смутилась.
— Что вы имеете ввиду? — спросил Вяземский, поглядывая на бар с алкоголем.
— Его принцип открытия дара совсем другой. Признаться, я такого раньше никогда не видела. Нет попыток входа в резонанс, только прямое обращение. И не в ауральный фон.
— А куда же?
— В темные материи.
— Постойте…
— Вот именно!
— Нет. Это просто какая-то ошибка! — ошарашено произнес Вяземский, глядя на меня.
— Никакой ошибки нет. Я перепроверила. Поэтому и явилась лично к вам, чтобы сохранить конфиденциальность. Все-таки не один год с вами работаем.
— Что происходит? — вмешался я. — Какие еще темные материи? О чем вы вообще говорите?!
— Максим, — обратилась ко мне Стаханова, и впервые за все время нашего общения голос ее дрогнул. — Ты — дисфункция. Таких, по закону Российской Империи, необходимо умерщвлять.
* * *
— Как это — умерщвлять?! — возмутился я. — Что за шуточки?!
— К сожалению, это никакие не шутки, Максим, — вздохнула Стаханова. — Таков Закон. Да, наверное, он слишком жесток, все-таки был принят еще до Третьей Революции и с тех пор не менялся. Но истина и разумность в нем есть.
— Разумность?! — не мог успокоиться я. — Убивать людей — это разумность?!
— Дисфункция — не предсказуемая штука, — все с тем же невозмутимым видом ответила Стаханова. — До сих пор ученые до конца так и не выяснили причины появления этого. Статистические данные подсказывают, что это все патология. Очень страшная и опасная патология.
— И что же — вместо того, чтобы лечить, вы просто умерщвляете? — ехидно спросил я.
— Лечения от этого нет, — в упор глядя на меня, ответила доктор. — К тому же опасность грозит окружающим. Известны прецеденты, когда дисфункция, получив силу, выходила из под контроля и… в общем, ни к чему хорошему это не приводило.
— Татьяна Валерьевна, послушайте, — обратился к ней Вяземский. — Давайте не будем кидаться такими громкими словами. Мы все прекрасно всё понимаем, взрослые люди, как-никак. Сколько?
— Вы хотите дать мне взятку?
— Если вы скажите, что пришли сюда просто так, я в это не поверю. Вы уже не один десяток лет лечите нашу семью.
— И довольно успешно лечу, — уточнила Стаханова.
— Верно, — кивнул Вяземский. — Мы хорошо друг друга знаем, уже почти сроднились. Поэтому вы и не заявили сразу в санитарные службы о дисфункции, как это положено. Все же пришли сначала ко мне.
— Заявить еще не поздно, — хитро улыбнулась Стаханова.