— Смотри, какое свалили! — не удержался, сказал он курившему возле окна Русейкину. — Сколько бы досок вышло или бы на матицу.
Русейкин, он тоже, как Иван, был ранен в ноги и тоже собирался скоро выписываться, согласился:
— Деловая древесина!.. Зря они его на дрова. Глазу-то нет, наверно, вот и пользуются. Судя по кольцам, лет сто пятьдесят дереву.
— А ты что, разбираешься в этом? — поинтересовался Иван, покосившись на черноголового крепыша, в стриженых блестящих волосах которого густо виднелась седина. — Из лесных краев, что ли?
Русейкин кивнул, сказал с легким акцентом:
— Таксатором был в леспромхозе возле Йошкар-Олы. Слыхал такой город?
— Нет, — чистосердечно признался Иван. — Где это?
— Как же так? — удивился Русейкин. — Столица Марийской республики… Мы же земляки почти. Вот Берлин знаешь, Париж знаешь, а Йошкар-Олу не знаешь. И как это, понимаешь? Про другие страны в школе учат, а про свою только про князя Игоря и Ольгу. Сарматы, вандалы, варяги да греки… А про мари ты слыхал? Народ такой есть.
Иван промолчал, не найдя, что возразить бойкому на язык Русейкину, подумал только, что, пожалуй, тот прав. Вон они живут рядом с татарскими селами, а что про них знают? Только разве что покупают татары лошадей на мясо, яблоками торгуют да шурум-бурум собирают, ненужную в хозяйстве рухлядь и тряпье. А уж кто такие чуваши, мордва, башкиры, — и вовсе не знают. А оказывается, еще и марийцы есть. Поэтому он миролюбиво согласился:
— Это ты правду говоришь. Все, знаешь, колотишься по хозяйству, другой раз поглядеть вокруг неколи.
— Да тебя-то чего в этом винить? — произнес Русейкин. — У тебя образование-то какое? Ага, оглоблевый институт, значит… Вот я помню, через Иргово поле, место так называется одно, разруб трассы для железной дороги вели. Ну, наняли рабочих-марийцев. Начали валить лес. А потом инженер-путеец заметил: одну высокую сосну в полосе отчуждения оставили. Ну, он вскипел: убрать немедленно, весь вид портит. А наши марийцы стоят, не хотят трогать. В чем дело? — негодует инженер. Разъяснили ему: тут, мол, Ирга закопана, место святое. Инженер ничего не сказал, уехал, привез других рабочих, свалили дерево. Велел копать вокруг пня… Стали рыть, действительно, нашли человеческие кости, колчан и стрелы, в бересту завернутые. Ну и что, я тебя спрашиваю? Кому польза? Дерево нарушили, хотя и не мешало оно никому, над людьми насмеялись, а ведь марийцы все равно эту легенду помнят, гордятся своей Иргой!
— Легенда — это навроде сказки, что ли? — уточнил Иван, а когда Русейкин подтвердил, попросил: — Рассказал бы, страх люблю всякие истории.