_________
— Дядюшка Вальтер, а поди-ка ты сюда, если можно! — радушно подхватываю Вальтера под руку и уволакиваю его из компании Алтынай, Разии, парней, прибывших с ним и кое-кого из степняков.
Гостеприимные хозяева (лагеря) решили окунуть дружественных мне чужеземцев в местный колорит, для чего уже забили и ободрали несколько баранов (которых сейчас дружно готовят в казанах и на открытом огне).
Вальтер, как оказалось, самую малость разумеет родное наречие Пророка. Среди сопровождающих Алтынай тоже оказался человек, который пару-тройку слов с грехом пополам связать может. Потому я с чистой совестью уединился со свежеполученным амулетом связи, а Алтынай, по моей просьбе, устроила гостям «экскурсию».
— Внимательно слушаю, — негромко отвечает Вальтер, оказавшись со мной в шатре и скрываясь от глаз любых возможных наблюдателей.
— Что ты сам обо всём этом думаешь? Я об эпопее с разгрузкой «товара» на портовой склад; о матросах, шатающихся по городу и болтающих направо и налево; о грузе, который обсуждают все, кому не лень.
— Если бы сам не участвовал, подумал бы, что кто-то злонамеренно собирается «слить» всё дело. — Твёрдо отвечает уоррент, глядя мне в глаза. — Причём сразу по всем возможным направлениям: и по денежной пошлине подстава, и шум на весь город, и откровенная враждебность корабельной команды.
— А что меняет твоё участие в процессе? — мне правда любопытно.
Как по мне, иной трактовки не наблюдается ни в каком приближении.
— А я знаю ситуацию изнутри. И на шесть десятых это — обычное наше головотяпство и разгильдяйство, я о матросах на берегу. Они всегда и везде такие, не только у нас. Возможно, твои «земляки» из Султаната ещё не так падки до хмельного — в силу веры. Но и то… А что до пошлины — это игрища капитана, да. И скорее всего, ответ на позицию Пуна в Столице.
— М-да… мне почему-то по наивности казалось, что, когда речь идёт об интересах страны, разные сословия должны забывать о внутренних противоречиях.
Вальтер — единственный здесь, с кем могу не подбирать слов и не адаптировать понятийный аппарат, поскольку он почти закончил в своё время местный факультет философии.
— Теория от практики порой отстоит причудливо далеко, — деликатно отвечает уоррент, которому и самому неловко. — Сам же рассказывал: второй кирасирский вам сильно помог в своё время? Я про Киженцовский отряд…
Какое-то время сидим молча. Я прикидываю варианты, а Вальтер не считает возможным меня теребить.
— Я бы хотел понять, чем нам чреваты разлетевшиеся о нас по всему Гуджарату новости, — сообщаю в итоге. — У этих мест есть как свои плюсы, так и явные минусы.