— Ладно. — Отмирает она в итоге, встряхиваясь. — Вы когда Латифа допрашивать будете, меня позовёте?
— Без вопросов, — удивляюсь в который раз за эти несколько минут, теперь уже — неожиданной смене темы. — А с чего интерес?
— Мне надо задать кое-какие вопросы, которые Селим с Хамидом просили ему переадресовать, — отмахивается Алтынай. — Там по отчётности, что он кому рассказывал, и по их пенсиям. Если он знает. Тебе не интересно.
— А я про него и забыл уже за всеми делами, — хлопаю себя по лбу. — Видимо, старость…
— Я же говорю — жениться пора, — хихикает Алтынай. — А женой я буду хорошей, правда. Только вот Ханом тебя сделать не смогу, это наши заморочки.
— Да мне и не надо. У меня свой Путь, как говорил один мэтр в Столице Империи.
А дальше Алтынай совсем не по-местному подхватывает меня под руку (видимо, насмотревшись у Вальтера) и выволакивает из шатра, искать остальных.
*********************
Латиф путешествие по засушливым землям перенёс неожиданно легко. Во-первых, кочевники каким-то образом всегда знали, где взять воду (не иначе как существовали или карты источников, или известные кочевому люду приметы).
Во-вторых, сломанные кости ему периодически приходил править этот сотник «Барсов Султана», который в Орде почему-то тоже был своим (может, воевали когда-то в составе единого войска?..).
Угрюмый лысый болван, не смотря на звероватые замашки и полное отсутствие манер, видимо, не чужд был целительской магии — уж это постоянный посетитель покоев Валиде-Султан определил сразу и влёт. После его визитов боли не мучали вообще, а кости, судя по некоторым приметам, действительно срастались быстрее.
В-третьих, никаких ограничений ни по питанию, ни по режиму содержания Латифу не чинили. Дочь Хана лично подошла и сообщила в самом начале пути: «Если попробуешь сбежать, лучше сразу лети в Столицу, подобно птице. Потому что по земле нагоним и пожалеешь, что остался в живых».
Других санкций не прилагалось. Латиф и не дёргался.
На самом деле, он искренне верил: Всевышний наверняка ниспошлёт ещё какую-нибудь возможность. Надо просто сперва залечить все раны (тем более, бесплатно пользуясь услугами целителя-сотника), а потом — выбрать место и момент. Казнить его, судя по всему, не собирались.
Изменилось всё в один момент, когда уже в варварских южных землях, на самом берегу океана, конвоировавшие его всю дорогу степняки представили его пред глазами всё той же дочери Хана, сотника, персиянки-менталистки и какого-то явно неместного пожилого мужчины, родом наверняка с северо-запада.
Увидев в первый момент взгляд старика, Латиф почувствовал, что сюда его везли исключительно ради встречи с этим человеком.