Старик-гяур же спрашивал исключительно о рутинных и бытовых вещах, к перечню охраняемых фискальных секретов никак не приближаясь.
В какой-то момент, Латифу надоела неопределённость и он спросил в лоб:
— Что со мной будет дальше? Зачем меня волокли сюда?
— Я просил беседы с уважаемым светочем делопроизводства Султаната, чтоб проверить: а смогу ли я что-то перенять для своего дела, — после короткой и непонятной перепалки с сотником на незнакомом языке, ответил дед через переводчика. — К сожалению, мы ведём дела много севернее ваших краёв; и ваши способы управления нам не годятся: урожаи у нас не те — всего один раз в год, да и климат иной. Возможно, у дочери Хана были свои причины путешествовать вместе с вами, но этого я знать не могу. — После этих слов, старик-гяур церемонно поклонился младшей из девчонок и вышел наружу.
Следом за ним вышли и все остальные, а конвой из кочевников вернул Латифа на привычное уже место, досыпать.
_________
— Ну что, выяснили, что хотели? — Алтынай насмешливо переводит взгляд с меня на Вальтера.
— Благодарю, это даже больше, чем я мог рассчитывать, — вежливо кивает уоррент, дождавшись моего перевода. — Даже не знаю, чем смогу отблагодарить. С учётом разницы в наших с вами интересах, — он многозначительно смотрит на Алтынай.
— Не стоит благодарности, — походя отмахивается она. — Друг Атарбая — мой друг. Прочее не имеет значения.
— Здесь интересы семьи и рода могут идти выше интересов абстрактного и мифического Государства, — добавляю от себя к переводу в конце. — Тем более что у них и внутри страны битв за влияние и власть хватает.
Я уже пересказал коротко и эпопею с притязаниями Юсуфа в адрес Алтынай, и её ранг во всём Султанате (а также то, чему он примерно соответствует в Империи).
— А ты неплохо тут устроился, — нейтрально роняет Вальтер, думая при этом о чём-то своём.
— Ну так шёл бы вместо меня из Термяза на эту сторону, и у тебя были бы все шансы, — пожимаю плечами.
— Я не о том. Извини, — кается уоррент в ответ. — Вот думаю, что с этим дальше делать…
— Отдать решение на усмотрение Алтынай, — не задумываюсь ни на мгновение. — Объяснить резоны?
— Думаешь, можно будет обратиться в будущем? — моментально ухватывает суть момента Вальтер.
— В том случае, если Алтынай ему за Разию ничего не сделает, — смеюсь в ответ. — Он ведь покусился и на честное имя Ханского Шатра, гарантирующего безопасность гостям. И девушке оскорбление нанёс действием. А у Алтынай после Юсуфа это вообще больная тема. Скажем, если она ему сама голову снесёт, ты вообще ни при чём будешь. Тем более, наказывать его есть за что — злой умысел налицо.