— Зачем? — влезаю, поскольку любопытно.
— Ну, посмотреть на этого ублюдка вблизи, ещё плюнуть сверху в яму… — продолжает стесняться Файсал. — В конце концов…
— …старшие посовещались с Советом Кадиев, разбирающим его дела? — понятливо хохотнул Актар, не дожидаясь окончания мхатовской паузы. — И решили, что такого негодяя пашто должны освежевать лично, как барана?
— Да, — с облегчением вздыхает парень. — Я поэтому и поспешил за тобой. Тут дело вот в чём… деньги я брал у тебя. Один золотой я сразу уплатил погонщику собак-ищеек, без них бы не нашли место. Ещё на семь серебряных дирхамов пришлось купить припасов, верёвок, крючьев из твёрдого железа… — Файсал ещё минут пять отчитывается по смете расходов.
Под заинтересованными взглядами всего «каравана», поскольку мы с Актаром проехали чуть назад, навстречу догонявшему. Видеть-то нас видят, но слышать с полусотни шагов явно не могут.
— Вот то, что ты оставлял у стариков, за вычетом этих расходов, — парень, краснея и явно чувствуя себя неловко, извлекает из пояса горсть серебряных монет вперемешку с мелкими медными. — Актар, я пока не могу тебе вернуть остальное…
Не смотря на явный трагизм случившегося для бывшего судьи, лично мне данная ситуация представляется комической. Не отказываю себе в эмоциях и просто смеюсь.
— Ты чего? — недовольно косится Актар, собиравшийся мгновение назад что-то ответить Файсалу.
— А это очень хороший пример того, как пашто ведут денежные дела, — выдавливаю между всхлипами. — Смотри: взяться за достаточно сложную и опасную работу. Потратить на неё время, силы и деньги, необходимые для успешного начала. Успешно сделать работу. Затем остаться в убытке, потому что у тебя есть родня, соседи и старейшины…
Мне, конечно, тут же по аналогии приходит в голову древний анекдот про «бизнес» совсем другого народа: представители его должны вначале ограбить машину с элитным спиртным; затем продать его вполцены на чёрном рынке; а все вырученные деньги пропить вместе с друзьями.
— Не будет такого, — коротко отрезает Актар и неожиданно громко свистит на всё ущелье. Когда взгляды всей колонны скрещиваются на нём одном, он зовёт жестом Алтынай (изображая руками в воздухе контуры женского тела, под громогласный хохот более чем двух сотен людей).
Алтынай что-то коротко роняет старикам-финансистам и через несколько секунд останавливает рванувшего с места коня рядом с нами, ставя того на дыбы.
— Алтынай, ты должна знать, — теперь уже Актар смущается, краснеет и потеет. — Судью поймали, но тамошние старики хотят казнить его лично, по результатам пересмотра судебных дел, которые он «нарешал». — Вот оставшиеся деньги…