Натурализм и антропоморфизм в представлениях древних о своих богах имели, впрочем, некоторые границы. Так, Гомер отмечает, что подлинный вид богов почти нестерпим, невыносим для глаз простых смертных, он недоступен для обычного чувственного восприятия. Олимпийские боги были выше ростом, чем смертные, далеко превосходили их в силе и красоте, не говоря уже обо всем остальном. Поэтому гомеровские боги, вступая в общение со смертными, обычно принимали вполне человеческий облик.
По представлениям современников и соплеменников Гомера, многие боги имели постоянные любимые ими занятия, иные из них были, безусловно, и систематически ответственны за поддержание мирового порядка. Так, Эос, являясь в виде утренней зари, возвещала начало каждого дня. Гелиос руководил движением солнца. Афина была подолгу занята ткачеством и другими ремеслами. Аполлон руководил музами, а те, в свою очередь, подвизались в различных искусствах и науках, давали олимпийские концерты. Гефест был кузнецом и строителем, Ганимед и Геба — виночерпиями. Артемида занималась охотой на диких зверей. Ирида была вестницей. В особо важных случаях в роли вестника выступал и Гермес (римский Меркурий), обязанный, кроме того, сопровождать души умерших в подземный мир. Вакх (Дионис), открывший тайну вина, спаивал людей, особенно женщин, во время диких, неистовых оргии. Зато главнейшие божества греческого пантеона — Зевс, Посейдон, Гера, Плутон просто властвовали. Мифы без слов говорят о том, что они томились от скуки и искали развлечений на стороне. Борясь с интригами в своих дворцах, затевали их среди людей. Очень ценили зрелищную сторону войн, во время которых не только были страстными «болельщиками», но, ограждаемые своим бессмертием, участвовали и в боевых схватках. Любовные приключения, сплетни, склоки, доходившие до драк, — все это было в порядке вещей. В любовных похождениях больше других преуспевал владыка богов Зевс. Любовницами небожителей были и смертные женщины, нередко пополняемые без их согласия путем усыпления, обмана, хитрости. Вспомним Алкмену, к которой Зевс явился в образе ее мужа, Амфиарая, Европу, Леду, Данаю, с которыми он сблизился соответственно в виде быка, лебедя и золотого дождя. В «Илиаде» Зевс в разговоре с собственной женой Герой перечисляет, не таясь, а с гордостью, имена своих прежних любовниц. И ничего предосудительного или недостойного Гомер здесь не видит. Когда создавались греческие мифы, измена мужа в отличие от измены жены не осуждалась, хотя и в таком случае месть жены оправдывалась. Преуспевали в любовных приключениях и другие олимпийские боги, что в глазах мифотворца-народа нисколько не бросало тени на их небесное совершенство.