Похоже на кролика, но зверек быстро исчез.
Там один мужик разводит кроликов.
Луве почти дословно помнил, что Нова рассказывала по время последней сессии.
Я пошла туда, взломала дверь и свернула крольчонку шею. Потом мы его похоронили в лесу. Хотите — проверьте. Мы там крестик поставили — связали две палочки резинкой для волос.
Луве кашлянул.
— Напоминаю: если хотите — можете высказаться.
— Я хотела спросить про Нову, Мерси и Фрейю, — сказала следующая девочка, и ее соседка согласно закивала. — Здесь как-то пусто стало. Понимаете, да?
Ее прервал короткий стук в дверь.
— Да? — сказал Луве. На пороге стояла бывшая терапевт Фрейи.
— У вас найдется минутка?
Луве поднялся и вышел.
Терапевт задумчиво смотрела на него.
— Ко мне только что заходила уборщица… Утром она убирала в комнате Алисы и нашла вот это. — И она протянула Луве черную майку.
— Ну да, девочки часто затыкают вентиляцию, когда с фабрики тянет вонью.
Терапевт вздохнула.
— Это не Алисы. Это майка Фрейи.
Луве вгляделся в майку. На груди большими красными буквами значилось “Голод”.
— Любимая майка Фрейи, — сказала женщина. — Как по-вашему, Алиса может что-нибудь знать об исчезновении Фрейи?
Рано или поздно запретят
Нюнесвэген
Кевин не знал, насколько он может распространяться, но спросила-то Вера.
— Луве Мартинсон проходит по программе защиты свидетелей, — начал он. — И не далее как полтора года назад, весной 2011 года, его звали по-другому.
— И что это значит?
— Пока неясно, но что-то там было… Может быть, он выступил свидетелем.
В машине Веры пахло сигариллами, как в отцовской. Для Кевина этот запах с детства означал безопасность.
Ему давно уже хотелось задать один очень важный вопрос, но Кевин долго не знал, как его сформулировать. Сейчас вопрос наконец оформился.
— У вас с папой были отношения?
Ответ оказался быстрым и коротким.
— Да, — сказала Вера и выбросила окурок в окно.
Ее ответ словно подтвердил его неясные догадки. Кевин ощутил облегчение.
Представил себе их вместе.
Клинт Иствуд и Хелен Миррен.
Вера и его отец почти тридцать лет работали вместе, близко общались, и Кевин без особого труда представил их в одной постели.
То, что он услышал, вдруг показалось ему само собой разумеющимся.
— И долго?
Вера завела мотор.
— Начали, когда были подростками. Закончили лет пятнадцать-двадцать назад.
Как там мама сказала? Ей было всего тринадцать… Мокрощелка паршивая.
Вера вырулила с парковки.
— Ты злишься?
— Нет, на вас — нет. — Кевин открыл бардачок, где лежали сигариллы. — Можно одну?
Вера кивнула.
Пока Вера гнала машину через квартал высоток, оба молчали. Кевин закурил и опустил окошко.