— Как хорошо, — отозвался Кевин.
И правда хорошо. Да что там, это просто здорово. Кевин невольно улыбнулся.
Может быть, Себастьян наконец вылезет из своего пузыря.
— Только вот что, — вмешался Лассе. — Мы не знаем, легальна ли эта программа. Если окажется, что этот метод так или иначе нарушает закон, мы не сможем использовать добытые сведения как доказательство. Наши юристы сейчас все проверяют.
Эмилия развернула свой ноутбук экраном к Кевину и Лассе. Список IP-адресов пополнялся на глазах.
— Вот эти люди несколько дней назад выкладывали в Сеть или скачивали порно с участием детей. Или делают это прямо сейчас… — На экране возникли еще две цифровые последовательности. — И многие пользуются прямым соединением, то есть копируют файлы прямо с компьютеров друг у друга. — Эмилия явно испытывала гадливость. — Никогда в жизни с таким не сталкивалась… Материалов я не видела, но я и помыслить не могла, какой там трафик. А когда видишь цифры своими глазами, все становится таким реальным.
Кевин ее понимал. Список пополнился еще тремя IP-адресами, и на ум Кевину пришел злодей из “Воспитания Аризоны”, Леонард Смоллс, который вешал на мотоцикл детские ботиночки в качестве трофеев. My friends call me Lenny. But I got no fiends[66].
— Прежде чем я покажу, что мы обнаружили благодаря Себастьяну, — продолжила Эмилия, — я вот что хочу сказать. Никогда о таком не задумывалась, пока вы не попросили меня о помощи. Я просмотрела все нормативы, выпущенные законно избранными шведскими политиками с 2006 года. Ни одна директива не регламентирует использование полицейских ресурсов в случаях, когда речь идет о детской порнографии. Просто зло берет, насколько незначительной считается тяжесть этих преступлений.
— Да, — кивнул Лассе, — они все еще числятся в одиннадцатой главе как “преступление против закона и порядка”. Хотя логичнее относить их к шестой главе.
— Сексуальное насилие, — сказал Кевин. — Или вторая глава…
— Преступления против жизни и здоровья, — подхватила Эмилия. — А сейчас детскую порнографию ставят в один ряд с ерундой вроде “нарушения богослужения” или “беспорядков в общественном месте”.
Эмилия пощелкала клавишами своего компьютера и подключила его к ноутбуку.
— Человек, в чьем пользовании был этот компьютер… — Она запнулась. — Мне очень жаль, Кевин. Обнаруженное бесспорно указывает на вашего отца, но, пока у нас не будет стопроцентной уверенности, я предпочитаю говорить “пользователь”.
Кевин кивнул.
— Так вот, пользователь, в чьем владении находился этот компьютер, — продолжила Эмилия, — один из двадцати трех мужчин, которые выступают под именем Повелитель кукол, Puppet Master, или Master of Puppets. Эти мужчины рассредоточены по всей Швеции, от Веллинге в Сконе до Шеллефтео в Вестерботтене. У них один и тот же профиль, одна и та же аватарка, одинаковые обновления статуса, одинаковая тактика, и они работают в связке друг с другом. Сначала — обработка жертвы, но потом начинается производство фотографий, видеороликов, продукция распространяется по Сети. Есть еще трое пользователей вне Швеции: двое в Таиланде и один в США.