Совсем как ты
Квартал Крунуберг
Эмилия ушла, и Кевин остался в кабинете для совещаний один на один с Лассе.
Некоторое время шеф задумчиво молчал.
— И… Как Луве Мартинсон оказался в программе по защите свидетелей? — спросил Кевин. — По словам следователя, с которым я разговаривал, он сменил имя полтора года назад. Я решил его проверить, потому что мне показалось — с ним что-то не так.
Лассе снова кивнул.
— Понимаю. Но учитывая то, что мне известно, проверка — пустая трата времени.
— И что же тебе известно?
— То, что я знаю, должно остаться между нами.
Лассе сцепил пальцы и перегнулся через стол.
— Луве в программе по защите свидетелей с 1988 года, со своих восемнадцати лет. Он помогал нам в одном расследовании, и я был одним из тех, кто рекомендовал включить его в программу. Когда в 2011 году решение пересматривали и начинали процедуру смены имени, без меня тоже не обошлось. Тогда он тоже давал показания, в рамках совершенно другого дела.
— Значит, Луве и раньше нам помогал?
— Да, и учитывая его профессию, это неудивительно. Еще когда я в первый раз звонил Луве, у меня возникло чувство, что он может оказаться тем самым человеком. Я ведь не знал, как его теперь зовут, но в его манере говорить есть что-то особое. И выбор профессии в его случае совершенно логичен.
— Логичен?
— Да. В детстве Луве пережил сексуальное насилие. Как и ты.
— И когда вырос, захотел помогать другим людям, оказавшимся в той же ситуации?
Кевин представил себе Луве, вспомнил, каким почти болезненно-хрупким он выглядел во время их разговора в интернате неделю назад. Кевин тогда решил, что терапевт воспринял эту хрупкость от девочек, с которыми работает.
Но возможно, она идет изнутри.
Из раны.
В ожидании высылки
“Ведьмин котел”
Тринадцать месяцев назад, в день, когда Мерси высадилась из автобуса в двухстах метрах от “Ведьмина котла” в сопровождении двух медсестер из Брэкке, в Мальмё, в конторе на Винтергатан, сидел и смотрел на экран компьютера некий мужчина.
Мужчина (он был служащим Департамента по делам миграции) узнал одну фамилию в списке тех, кто ходатайствовал о предоставлении убежища, но получил отказ. Служащий тут же распечатал документы, касавшиеся означенного человека.
Кто-то совершил ужасную ошибку. Служащий надеялся, что ее еще можно исправить.
Тринадцать месяцев спустя Луве Мартинсон держал в руках письмо и спрашивал себя, чем они там, в миграционной службе, занимаются.
Какой у отца Мерси красивый почерк.