— Ну, почему же, наверное, нет, господин конкурент, — задумчиво и с долей сомнения выговорила девушка.
Солнце сквозь иллюминатор подмигнуло Новикову.
Слепой случай или провидение? Кирилл Петрович, в отличие от Эдика, не производил на свет загадочных рассуждений о природе случайности и об отношении к ней такой субстанции, как бог. Но в том, что история может обойтись без понятия «случайность», он был убеждён. Случайности в истории не выживают, история для случайности — не та среда. Только случайность и случай — это как «да» по-русски, и по-болгарски. То, что Угрюмый успел шмальнуть первым в минуту их рандеву, да попала пуля в дорогую стальную флягу с виски, припрятанную в нагрудном кармане куртки — это банальность, но не случайность. А то, что эту фляжку он взял на память у дяди Эдика, из его холодного кармана — это случай. Счастливый? А уже по какой причине дядя Эдик получил такую вещь в подарок от Кирилла Петровича к пятидесятилетию — один бог ведает. Зато Константину известно, что его отец получил вещь, так сказать, по наследству. НКВД исправно выдало семье вещи капитана Новикова Петра Кирилловича. В том числе — трофейная плоская фляжка неармейского образца. Кто знает, какой полковник, оберштурмбанфюрер, маршал и фон-барон пил из неё коньячок, пока не погиб или не попал в полон, а трофей не оказался у капитана Новикова Петра Константиновича. И вот уже едет гнутая фляжка обратно на Запад. В город-герой Вену…
Из здания аэропорта Швехат Константин Новиков, мужчина хорошо одетый или, как говорят о таких в Москве, упакованный, с модной кожаной сумкой через плечо, складный, хоть на ход ноги уже тяжеловатый, — вот такой мужчина вышел вместе с симпатичной, малорослой — ему по плечо, полненькой широкобёдрой молоденькой женщиной. Бросающие на неё мимолетные взгляды пассажиры, полицейские, встречающие, отмечали кто что: кто — ее необычно живое подвижное личико, а кто — крепкие загорелые икры, ничуть не нарушающие ее женственного облика. Мужчины провожали долгими глазами большой белый чемодан, который тащился за ней на ошейнике, переваливаясь с бока на бок, поскрипывая колесами и издавая стоны, словно живое существо, вызывающее в ком сочувствие, а в ком — раздражение и даже ненависть. Местный вор — цыган единственным зрячим глазом цепко следил не за белым спутником на колесах, а за увесистой черной сумой, привычно висящей на ее плече. Видно, дорогая вещь, смекнул он. Хороша вещь. Да мужчина — второй спутник — не хороший, оценил возможности он, и сплюнул прямо на пол черной слюной из насвая. Он проследовал за парой до самого выхода и отстал, сделав знак подручным — отбой. Нехороший спутник, нехороший…