– Тогда ты должна вернуться, – заключила Эсмеральда, как будто словами можно все решить. – Смотри же, Брода принесла нам свои мясные сладости. Она оказывает тебе большую честь.
Брода вернулась с подносом, на котором стояли высокие стаканы с горячим мутноватым напитком и золотая тарелочка с изящными розовыми и зелеными сочными сладостями под сахарной пудрой. Она предложила угощение Дженне, и девочка взяла что-то розовое. Дженна никогда не ела ничего подобного. Гладкое, но вязкое, это угощение одновременно сочетало ароматные вкусы розовых лепестков, меда и лимона. Мутноватый напиток оказался не таким вкусным. Он был горький и горячий.
Дженне понравилось сидеть у огня с Бродой. Она чувствовала себя в тепле и безопасности, как всегда бывало в Домике смотрительницы. Но она знала, что скоро должна уйти. Здесь она не найдет Септимуса.
– Теперь я вынуждена вас покинуть, – сказала Дженна, привыкая к официальному языку. – Но я благодарю вас за гостеприимство.
Брода Пай склонила голову, испытав облегчение, что дух принцессы доволен. А потом, как полагалось при визитах духов, она произнесла прощание.
– Прошу, прекрасная принцесса, не уходи из этого дома с пустыми руками. Проси у меня чего хочешь, и для меня будет честью исполнить любое твое желание, – сказала Брода, надеясь, что Дженна не попросит ее новое чудесное ожерелье из жемчуга, которое недавно прислал ей Марцеллий. Эх, надо было спрятать в карман, пока была на кухне… Но теперь уже поздно, и Брода затаила дыхание в ожидании ответа призрака.
Было кое-что, чего Дженна хотела больше всего на свете (кроме того, чтобы найти Септимуса), и она знала, что только здесь это можно получить.
– Я желаю… – медленно произнесла она, пытаясь подобрать нужные слова.
– Да? – Брода Пай уже сидела как на иголках, нервно теребя ожерелье.
– Я желаю знать, как оживить лодку-дракона.
Брода Пай громко и облегченно выдохнула.
– Воскресить? – переспросила она.
– Не совсем. Он еще жив. Он дышит, но не движется.
– Он говорит?
– Очень слабо. Как будто шепот на ветру, – ответила Дженна, понемногу осваивая старомодную манеру общаться, которая ей уже начинала нравиться.
– Останься здесь еще на несколько минут, и я принесу тебе снадобье, – сказала Брода и, пока Дженна не передумала, бросилась в кладовку.
Дженна услышала, как Брода открыла люк и спустилась по старой лестнице, которая вела к лодке-дракону в темный и пустынный подземный храм.
Наступила тишина, и Эсмеральда сказала:
– Мамаше не нравится лодка-дракон, но мне она понравится. Я знаю, что она будет со мной говорить, когда придет время. Пусть даже сейчас она не говорит с мамой, хотя та кричит и подлизывается каждый День середины лета.