Император вздохнул:
— А вот с этим могут быть проблемы… Уже почти сто лет мы живем в мире. Последняя серьезная заваруха триста двадцатом, когда с Чжунго сцепились. Границы с Манжурией мы тогда утвердили, но потери составили в половину больше ожидаемых. Узкоглазые дрались отчаянно… Но уроки толком так и не усвоили. Тебе ли не знать, с каким трудом любое нововведение находит себе дорогу? Те же «Першероны» ввели моим прямым эдиктом. Никто из промышленников в строительстве участвовать не хотел. Приграничные части до сих пор с разносортицей из винтовок, картечниц от силы одна или две на полк. Зато потомственных волхвов, способных огнем залить возможного врага — в каждом штабе. Но проблема лишь в том, что в атаку они не пойдут, да и спалить могут лишь потухшую свечку с перепоя.
Аккуратно поставив опустевшую чашку на стол, Николай вздохнул. Про реальное положение в строевых частях он знал не понаслышке. Бывал с инспекционными поездками и не раз. И старший брат озабочен проблемой вполне обоснованно. Даже гвардейские полки оставляют желать лучшего, что уж про дальние гарнизоны говорить.
— Но ведь победим?
— Какой ценой? Телами закидаем?.. Мы тащим государство за бороду в будущее, а львиная часть народа упирается. Им привычнее существовать в старых укладах, которые уже отмерли. И с закостеневшим мышлением и привычками мы рискуем однажды проснуться, лишившись родного дома. Драка между русским медведем и германским орлом обескровит обе стороны. А без продовольствия Вильгельма Пятого ждут скоро голодные бунты. Не от хорошей жизни он с такой агрессивностью пытается найти новые жизненные пространства. Мир давно уже поделен, вот и вынуждают соседа пытаться укусить там, где послабее. Начать драку и заставить нас уступить часть территории, как было давным-давно. А если упремся, то пусть льется кровь, это лишь на радость заклятым «друзьям»… Поэтому поеду разговаривать. Может быть, даже сумею предложить что-то для взаимной выгоды.
— Хлебные запасы у нас на треть перезаложены купцами. Спекулируют на прошлогоднем неурожае в Персии и Индии. Не зафрахтован лишь семенной фонд. Будь у чиновников в Рейхе деньги, они бы давно уже купили недостающий провиант.
— Вот поэтому и надо ехать. Есть варианты… Вот тебе документы, завтра пролистай, подумай. Вечером еще раз встретимся, уже в деталях обсудим. Потому что когда пятый пункт придется вычеркивать, дороги назад уже не будет. Вильгельм упрям. Иногда даже слишком. И до сих пор грезит реваншем, который запросто может привести к войне, в которую будет втянут весь мир. А мировая война — это последнее, что нам нужно.