«Злость, гнев, ненависть…»
Странно. А вот это уже точно не про меня.
«Бар… ба… бард…» — почему-то помощница стала заикаться.
«Тёмный Чекан поёт…» — шёпот.
Что? Я не ослышался?
Сияние наполнилось красноватым оттенком. Я бы даже сказал, что мне стало больно.
— Эй, — крикнул я, глядя через всполохи.
Снаружи вроде как заметались какие-то тени. Кто-то спустился в чашу фонтана, но так и остался стоять там, снаружи.
«Разбой… бой… бойник… ник» — и голос обрывается, шёпот нарастает.
«Тёмный Чекан ждёт…» — зловещий шёпот.
Меня пронизывает боль.
«Где она? Покажи мне! Вспоминай. Ты слышал песню…» — кто-то совсем другой спрашивает, его грубый голос слышен будто через помехи, — «Покажи!»
«Обну… обну… ление»
Меня охватила дрожь. Нет, я не хочу обнуление. За что? За дела отца?
«Тёмный Чекан идёт!» — шёпот уже свистел с нескрываемой ненавистью.
Я даже испугался. За кем идёт? За мной?
«Сынок, жди здесь…» — совсем другой, женский голос.
Он просто схватил меня за сердце, и сжал его, перехватил мне дыхание. Так похож на голос тёти, но другой.
«Здесь ты не услышишь…»
Кто это? Что за женщина?
Впрочем, ответ я знал. Хоть и казалось, что слышу её впервые.
«Не плачь, сынок, я скоро приду!» — кричала та, которую я наверняка слышал лишь несколько месяцев после рождения.
«Тёмный Чекан ждёт…» — шёпот успокоился.
«Тут ты не услышишь…» — голос мамы удалялся.
А потом кто-то тронул струну…. В глазах потемнело — в ухо ударила только одна нота и сразу замолкла.
Не знаю, что это за нота, но звук едва не убил меня. Сердце закололо, затянуло в ноющий комок, и стало так страшно и тоскливо, что хотелось просто лечь… И не вставать больше.
«Гончар… чар… нюбс… обнуле… ление… деление… определение»
Щёлк!
Щелчок не было слышно, но я почуял его внутри себя, будто оборвалась натянутая струна. И стало намного легче.
Я сел на пол, чувствуя слабость в ногах. Система продолжала сбоить, хотя боль уже исчезла, и остался только заикающийся голос системы в голове.
«Нови… нови… чок… чок…»
Красные всполохи исчезли, осталось только голубое сияние, и сквозь него я увидел взволнованное лицо Дворфича. Гном стоял по колено в воде, и держал над головой какой-то свиток. За его спиной столпились остальные преподаватели.
«Новичок!» — неожиданно чётко сказала система, — «Ты станешь ремесленником».
У меня всё упало… Кем?!
— А может, другим кем? — сипло спросил я.
Почему ремесленник? Это же тот самый «балласт»!
Слышно же было шёпот, что-то там про честность и справедливость. Ну, блин! Вначале я чётко слышал, что «бард». Это наверняка прямая дорога к «гусляру». Я был бы, как отец, только светлый, не адский…