В данном случае Домициан не смог понять, как подобает вести себя хорошему императору, и принял наследство от человека, который оставил после себя живых детей. Как царь-клиент, Прасутаг необязательно должен был составлять завещание. Однако, описывая два завещания со сходным содержанием, Тацит ставит Прасутага и Агриколу в один ряд с заботливыми семьянинами, а Нерона и Домициана с плохими императорами. Содержание завещания говорит больше о характере императора и доброте покойного, чем об ожиданиях продолжения отношений с Римом. Более важной, чем эти отношения, является надежда на сохранение безопасности семьи. В «Анналах» Тацита несколько человек, приговорённых Нероном к смерти, призываются назвать императора или его чиновников сонаследниками с аналогичными целями. Незадолго до самоубийства Анней Мела назначает своим наследником преторианского префекта Нерона – Тигеллина в надежде, что другие аспекты его воли могут остаться незыблемыми, в то время как Луцию Ветеру советуют назвать Нерона сонаследником до самоубийства, но тот отказывается, «не желая напоследок запятнать раболепием жизнь, прожитую как подобает свободному», и раздаёт все наличные деньги рабам. Ветер предполагает, что назначение императора наследником является признаком скорее раболепия, чем свободы. Учитывая эти примеры, Прасутаг, с одной стороны, находился в положении короля-клиента, а с другой, был таким же подданным тирана, как и все остальные.
Положение Боудики в качестве жены короля-клиента, возможно, и принесло ей римское гражданство, но этот статус не гарантировал, что она и её семья будут пользоваться уважением Рима и императора после смерти мужа. Нерон не вмешивался в дела Британии, а римская аристократия считала, что королевство Прасутага созрело для завоевания. Возможно, если бы Нерон поступил в соответствии с условиями завещания, восстания могло бы и не произойти. Вместо этого история Боудики воплотила в себе все проблемы, возникшие из-за несостоятельности клиентской системы и неприемлемого для местного населения управления римскими провинциями во времена Нерона.
Боудика исключена из завещания Прасутага, которое крайне туманно относительно перспектив передачи власти над племенем иценов. Нумизматические свидетельства добавляют ещё больше неясности как по части статуса Прасутага, так и способа управления племенем, ожидавшегося после его смерти. Некоторые свидетельства указывают, что в правящих кругах иценов произошёл раскол между союзниками Рима и противниками владычества империи, либо шёл процесс перехода от царской власти к правлению аристократической элиты. Распространение, обращение и использование монет в Восточной Англии, а также изменение состава металла, из которого они изготовлены, использовались для аргументации как в пользу объединения иценов, так и в пользу возможного переворота и изменения социальной организации племени во времена Боудики. Серебряные монеты первой половины I века с легендой ECEN или ECE могут относиться к иценам, хотя наличие «племенного» маркёра было бы уникальным среди монет Британии в это время. Другие типы носят имена возможных лидеров. Предлагаемые имена включают Прасутага, Антеда, Саену и Эсу, что приводит учёных к предположению о существовании в племени правящей семьи. Однако имена правителей могут представлять и различные подгруппы иценов или указывать на то, что лидерство было оспорено или разделено между Прасутагом и другими племенными вождями. В нескольких местах на территории иценов имелись монетные дворы, что, не исключено, указывает на децентрализацию власти в их государстве.