Окаянные девяностые

Швейцария. Лозанна.

Октябрь 1994 года…

Блеклое осеннее солнце нехотя выбралось из-за гор и усталыми лучами с трудом рассеяло утреннюю дымку. День неспешно вступил в свои права. Легкий порыв ветра, прошелестев в вершинах вековых дубов и лип, угас в глубине парка. Над прудами все еще продолжал клубиться молочно-белый туман, косматыми языками наползал на аллеи, жемчужной вуалью покрывал деревья; багряно-желтый ковер из опавших листьев тонкими ручейками стекал с крыш беседок. Пожилые супружеские пары неспешно прогуливались вокруг центрального пруда, а на детской площадке, как на птичьем базаре, гомонила непоседливая ребятня. Здесь, в патриархальном уголке Лозанны, они торопились насладиться прелестью последних погожих дней. Впереди предстояла короткая, но слякотная и промозглая зима.

Известный екатеринбургский бизнесмен, глава холдинга «Урал-Грейт» Николай Раздольнов, не обращая внимания на росу, обильно оседавшую на туфлях, сошел с дорожки и отрешенно брел по парку. Перед ним кошачьей походкой привычно стелился Стрельцов, а позади, напоминая повадками бульдогов, двигались Рэмбо с Совой. Виктория старалась идти в ногу с Раздольновым, это не удавалось, взяв его под руку, она прижалась к нему. Он сбавил шаг и порывисто обнял ее. Она ответила поцелуем и с придыханием произнесла:

— Боже, какая благодать, какой воздух.

— Да, почти как у нас, — обронил Раздольнов, и в его голосе послышались нотки ностальгии, — Вика, а ты помнишь наш волшебный вечер на Изумрудном?

— Ну как я могу забыть, Коля?! Это был не вечер, а волшебная сказка. Прошло два года, а мне кажется, что это было в другой жизни.

— А была ли та жизнь?! Сволочи, обложили со всех сторон! Ну ничего, я им еще покажу! Я этих тварей по стенке размажу! — прорычал Раздольнов и грозно блеснул глазами.

— Не горячись, Коля, потерпи еще немножко и все образуется, — уговаривала Виктория и гладила его по руке.

— Потерпеть? Ну уж нет, мне осточертело околачиваться в этой прилизанной Швейцарии! Плюнуть без разрешения и то нельзя!

— Что поделаешь, Коля, по крайней мере, здесь тебе не грозит опасность.

— Надоело! Все надоело! Вот решу дела с Корризи, и сразу домой! — решительно отрезал Раздольнов.

— Это же самоубийство, Коля?! Вспомни, что эти выродки сделали с Сергеем Долгушиным и Малафеевым? На них же не осталось живого места! — ужаснулась Виктория.

— За этих ребят синяки Харламовы ответили по полной программе.

— Но остались еще Меценат с Гасаном.

— Ничего, рано или поздно доберусь и до них. Сволочи, они заплатят мне за все!

— Коля, остановись! Они не побоялись поднять руку на самого Олега Багина!