Раздольнов бросил недовольный взгляд на Могучего, и готовое было сорваться браное слово замерло на губах. Каплеобразная фигура, галстук-бабочка на гусиной шее и добродушная физиономия, на которой выделялись большущие, голубые глаза, по-детски наивно смотрящие на мир, невольно вызывали улыбку и располагали к себе. Раздольнов улыбнулся, и тут его осенило:
«Черт возьми! Как же я забыл про тебя?! С этим прохиндеем, с этим козлиной инженеришкой нужен не Сова, а такой же, как Беднов! Конечно, Лев! Ты уж точно найдешь с ним общий язык, а там придумаем, как тебя, Беднов, вывести на американцев».
Раздольнов махнул рукой Могучему и кивнул на кресло за столом. Тот колобком подкатился к нему и, постреливая на шефа хитрющим взглядом, зашелестел бумагами. Нашел факс от итальянского партнера Бруно Корризи и скорбным голосом произнес:
— Николай Павлович, наши партнеры в Италии проявляют серьезное беспокойство по поводу задержек с поставками изделий — титановых лопат.
— Лопаты им нужны, бабки бы вовремя перечисляли! — буркнул Раздольнов и спросил: — Это все?
— Нет, «Глобал Шипинг» также выражает тревогу по поводу задержки партии титана.
— Титана! Титана! Он что, у меня под кроватью лежит? Будет — отправлю.
— Как скоро? На какие сроки их ориентировать, Николай Павлович? — уточнил Могучий.
— Черт его знает! Мудак Салмыков сбежал, а я теперь должен на ушах стоять!
— А что ваша поездка в Верхнюю Салду? Как прошли переговоры, есть положительные подвижки? — поинтересовался Могучий.
— Какие? С кем? — удивился Раздольнов его осведомленности.
— Ну, с этим, Бедновым?
— Бедновым?! А он тут каким боком? И вообще, ты откуда про него знаешь?
Могучий замялся и невнятно пробормотал:
— Так это, только что услышал.
— Интересно, от кого?
— Э-э, кто-то в приемной сказал.
— Слушай, Лев, ну, если ты все знаешь, так может мне поменять тебя местами с Совой?
— Да вы что, Николай Павлович?! — всполошился Могучий. — Где Владислав Григорьевич и где я. Я и мизинца его не стою.
— Ладно, ладно, не прибедняйся, — махнул на него Раздольнов и, хитровато прищурясь, спросил: — Кстати, Лев, ты паять умеешь?
— Что, что?
— Я спрашиваю, паять когда-нибудь пробовал?
— Э-э, давно, в детстве держал в руках паяльник.
— Ну вот, а это основной инструмент в работе Совы. А куда его втыкать, думаю, не ошибешься, там всего одна дырка.
Могучий изменился в лице, замахал руками и в ужасе воскликнул:
— Нет, нет, Николай Павлович, лучше сразу увольте!
— Ха-ха, — рассмеялся Раздольнов и следующим вопросом вогнал его в краску. — А тебе еще не надоело заносить хвосты Астояну?