Ролф бросал нетерпеливые взгляды то на таймер, то на дверь и с нетерпением ждал доклада Саттера. Встреча с Финкелем затянулась более чем на два часа. Наконец за дверью послышались торопливые шаги. Она распахнулась, и на пороге возник Саттер. Его довольный вид говорил сам за себя. Ролф отложил в сторону шифровку Директора ЦРУ и не смог сдержать своих эмоций:
— Ну наконец вы закончили, Джон! Как прошла встреча?! Какие перспективы?
— Все о’кей, сэр! С Финкелем мы не ошиблись. У меня не осталось сомнений, он действительно имеет прямой доступ к важным секретам, — заверил Саттер и расплылся в улыбке.
— Поздравляю, Джон! Присаживайся!
— Спасибо.
— Как себя вел Финкель? Как пошел на установление контакта? — торопил Ролф.
Саттер присел за стол, положил перед собой досье на Финкеля и заговорил языком доклада:
— Сэр, на основании вашей санкции, мною 28 сентября…
— Джон, оставь эти формальности, — остановил Ролф и предложил: — Давай на словах и главное!
— О’кей. Если говорить об общем впечатлении, то он умен, хитер и ему палец в рот не клади.
— В его годы, да еще прожив 57 лет в СССР, другим и не будешь.
— К тому же, Моисей, — отметил Саттер.
— Для нас это хорошо, быстро не попадет под колпак русской контрразведки, — с улыбкой заметил Ролф и уточнил: — А почему он так рвется к нам, а не в Израиль?
— Видимо, хватило горького опыта сына. Выходит, что не всякому еврею земля обетованная — земной рай.
— Будем считать, что это так. И все-таки, есть ли в России что-то, что может его держать?
— Думаю, нет. Как говорят русские: она осточертела ему хуже горькой редьки. Он жаловался на нищету, подорванное здоровье и отсутствие всякой перспективы. Считает, что Россия вслед за СССР рухнет в пропасть.
— Спешит сбежать с тонущего корабля?
— Да, и занять не последнее место в шлюпке, плывущей к нам.
— О’кей, Орел хорошо делают свое дело, пусть и дальше продолжают в том же духе, — распорядился Ролф и вернулся к разговору о Финкеле. — Как наш будущий «Хэл Рубинштейн» реагирует на проблемы сына?
— Переживает.
— За него или себя?
— Скорее за себя. Старик далеко не дурак и прекрасно понимает, в свои 57 сын для него последняя опора.
— Ее надо выбить! — категорично отрезал Ролф и потребовал: — Поэтому, Джон, свяжись с коллегами в Бельгии и пусть они создадут проблемы сыну.
— О’кей, сегодня же сделаю, — заверил Саттер и продолжил доклад: — Что касается жены Финкеля, то она действительно больна и нуждается в серьезном лечении. Он показывал ее медицинский эпикриз. В нем…
— К дьяволу эпикриз! Америка не приют для убогих! — отмахнулся Ролф и подчеркнул. — Ее болезнь — для нас дополнительный рычаг, чтобы давить на Финкеля!