— Сам Бог велел! — живо поддержал его Дема, достал из багажника одеяло и расстелил на траве.
На нем, как по волшебству появились стаканы, бутылка неизменной «фокинской» водки с интригующим названием «Мужские тайны» и арбуз. Дема разлил водку по стаканам, и Сафа поднял тост. Против удачи никто не возразил. Сергей с Демой присоединились к Сафе. Вадим довольствовался арбузом и вяло глотал сочную мякоть. Ему не давала покоя загадочная Кузьма и задница местной знаменитости. Помявшись, он решился спросить:
— Сафа, Дема, так хто прояснит дело с Кузьмой и этой самой, ну, задницей?
Они переглянулись. Сафа хмыкнул и снова заговорил загадками.
— Базарить долго, хто такой Остап, думаю, нет смысла?
— Знамо дело, ваш смотрящий. Сова чо-то про него говорил, — проявил осведомленность Сергей.
— Ха-ха! — рассмеялся Дема.
Сафа же сохранял серьезный вид и, посмотрев на Сергея с Вадимом, как на убогих, снисходительно заметил:
— Эх вы, лапти уральские!
— Ну чо так сразу, лапти. Я твою Кузьму так в первый раз вижу, — заворчал Сергей.
— Ладно, про Остапа не знаете, то хоть про Бендера слыхали?
— О, так это же 12 стульев! — вспомнил Вадим.
— А причем тут дорога у ветряка? — Сергей никак не мог взять в толк, что могло связывать бессмертного героя Ильфа и Петрова — Великого Комбинатора Остапа Бендера, Кузьму и дорогу.
— А при том, Серега, — Сафа не стал больше мучить загадками уральцев и раскрыл тайну. — В нашей Кузьме снимали кино 12 стульев. И ту дорогу у ветряка Остап проложил своей задницей, когда смывался после матча века с местными шахматистами.
— Точно, это же был, Бендер! Он тогда спер ферзя у Крамарова! И чо, это было в Козлодемьянске? — все еще не мог поверить Вадим.
— В Кузьме, чайник! Только не вздумай брякнуть такое на той стороне! Местные пацаны за козла порвут тебя как Тузик тряпку, — предупредил Сафа и рассмеялся.
Ему вторил Дема. Их смех заглушил сиплый гудок трудяги буксира, он притащил к пристани паром. Вадим с Сергеем, попрощавшись с Сафой и Демой, забрались в камаз и съехали к переправе. Там к ним присоединилось несколько деревенских колымаг, десяток пассажиров, и буксир, степенно попыхивая стареньким движком, потащил паром через Волгу. Переправа заняла около получаса. Съехав на пристань, Вадим направил камаз на дорогу, ведущую к знаменитому ветряку, миновал клуб, где разыгрывалась шахматная баталия Бендера с местными любителями, от которых ему вместе с Кисой Воробьяниновым пришлось спасаться позорным бегством, и свернул на трассу Чебоксары — Нижний Новгород.
Через несколько минут провинциальный волжский городок, раз в год собирающий на фестиваль «Бандериады» неунывающих поклонников таланта Великого Комбинатора, скрылся за холмами. Козьмодемьянск оказался несчастливым местом не только для Бендера, но и для Сергея с Вадимом. На тринадцатом километре у камаза вышли из стоя тормоза. Ремонт растянулся не на один час, и в путь они тронулись, когда день подошел к концу. Лучи заходящего солнца скользнули по верхушкам дубов, слабым отблеском отразились на затрепетавшей листве осин и погасли. Спустя мгновение, вечерние сумерки наползли на дорогу, и в кабине камаза запахло бодрящей свежестью леса. Сергей с наслаждением потянулся. Вадим закурил и утопил педаль газа.