— А то, менты трясут их, как грушу.
— Какие менты?
— Обыкновенные! Ты же с ними давно снюхался!
Здесь уже выдержка изменила Раздольнову, и он взорвался:
— Да вы им всю жизнь стучите! Идиоты, как были «синяками», так ими и подохнете!
— Ч-о?! Ах ты сявка! Ты на кого пасть открываешь?! Та я тебя как клопа раздавлю! — взвился Харламов-отец и схватился за пистолет.
Жучин и телохранитель бросились между ним и Раздольновым. Противники поносили друг друга последними словами, но до стрельбы дело не дошло. Раздольнов смахнул плащ со стула и ринулся к двери. Вдогонку ему неслись угрозы и отборный мат. Жучин поиграл желваками на скулах, ничего не сказал и, махнув рукой, двинулся на выход.
Харламовы, выплеснув всю свою злобу на удачливого противника-конкурента, принялись заливать ее водкой. Павел с трудом выдохнул колючий комок, застрявший в горле, и, плеснув в рюмки, просипел:
— Так за чо пьем, батя?
— Ну, не за здоровье же Раздолба, скоро оно ему не понадобится, — буркнул Игорь.
— Козел! Конченый козел! Решил против ветра сцать! Та хто он против Мецената и Сильвестра? Нихто! Раздавят как вошь!
— Раздавить-то раздавят, нам бы, Пашка, самим под раздачу не попасть.
— Чью, Раздолба? Так он уже покойник.
— Мецената.
— Ч-о?! Ты чо лепишь, батя? Мы же, вроде, теперь с ним в корешках ходим!
— Вот именно, вроде. Смекаю я, Паша, шо Меценат с той шаландой нас специально под Раздолба подставил.
— Ну, это Раздолб пусть еще докажет. У него для предъявы ничего нет.
— Ага, нет, если бы не было, он бы сюда не прикатил.
— Как прикатил, так и укатил. Сука, совсем оборзел, на хату притаранился! Замочить его надо было прямо тут, и все дела!
— Замочить, а про Багина ты забыл? Да и Мишка на их стороне, а за ним братвы стоит немало.
— Зато за нами Меценат с Сильвестром!
— Это до поры до времени, пока не кончим Раздолба с Багой. Вот же, дурак я старый, не прочухал, шо с той шаландой Меценат нас подставил под Раздолба! Как же я сразу не допер! — клял себя Харламов-отец.
— Батя, та чо ты убиваешься? Это же не Крест водил замочил и титан слямзил, а братва Мецената, нам то чо париться?
— И чо с того? Стрелка-то показывает на нас, и Раздолб просек это!
— И чо нам теперь, на согнутых к нему ползти и извинятся? Да пошел он… — выругался Харламов-сын.
— Вот же житуха пошла?! Ссучились все! Никаких понятий, одно кидалово! — бормотал Харламов-отец.
— О чем ты, батя? Та какие понятия, когда такие бешенные бабки крутятся! Делать-то чо будем?
— Пока под Меценатом и Сильвестром походим.
— А чо братва скажет? Растрезвонят, шо мы легли под москвичей.