— Молодые люди, вы не могли бы пропустить старого, больного человека. — взгляды толпы скрестились на высоком, крепком старике в футболке болельщика ЦСКА и круглых, нелепых в текущих условиях, солнцезащитных очках.
— Слышь, папаша, ты как сюда попал, тебя кто, бля, пустил? — преградил ему путь один из стоящих у входа крупных, спортивных парней в косухах.
— Так у меня пропуск в такие места имеется. — старческая ладонь нырнула в боковой карман брюк и тут же смазанным движением вынырнула из него. После чего бугай в коже начал оседать на пол.
Шершавый сразу почувствовал что-то неладное и попытался выхватить переточенный травмат, но, окружающие его, горячие головы, заправившиеся наркотой и алкоголем в преддверии серьезного дела, устроили давку. Из-за своего малого роста Шершавый больше не мог оценить творящийся вокруг бедлам. И ему оставалось лишь положиться на свой острый от природы слух, который из общего шума и гамма отчетливо вычленял крики боли его подельников, доносящиеся со стороны странного старика.
Чувствуя, что запахло жаренным он развернулся и хотел было бросится бежать к черному ходу, но там его поджидало еще более жуткое зрелище. Вокруг крупного мужчины в бейсболке, с обезображенным грубым шрамом лицом, безжизненно валялось несколько его, уже бывших, товарищей. Губы мужчины были растянуты в зловещей усмешке и обнажали то ли странные фиксы, то ли причудливую капу — в полумраке клуба было не рассмотреть. Зато в отличии от странного вида зубов, пожарный топор в руках незваного гостя был отчетливо различим и не сулил Шершавому ничего хорошего. Поэтому, взвесив все за и против, он рванул в сторону служебных помещений, чтобы через кухню выбраться наружу из той западни в которую умудрился вляпаться. За ним последовали самые здравомыслящие представители их поредевший банды, а может и самые трусливые.
Более крупные парни оттолкнули в сторону Шершавого, пробивая себе путь к спасению и это стало их ошибкой. В дверном проеме их встретила сама смерть в обличии чумного доктора. Чей легкий взмах указательного пальца, заставил сразу нескольких человек рухнуть на колени и начать захлебываться собственной кровью из перерезанного горла. На одной из таких кровавых луж Шершавому и посчастливилось поскользнуться, но он не стал вскакивать и мчатся куда-то сломя голову, обуреваемый страхом. Наоборот, он стоически терпел как по нему топчутся остатки его банды, пытаясь пробиться к, как им казалось, спасительному выходу.
Безуспешному побегу Шершавый предпочел притвориться мертвым. Истоптанный, измазанный в чужой крови он неподвижно лежал под чьим-то, содрогающимся в предсмертных конвульсиях, телом и не подавал признаков жизни, стараясь дышать через раз. Ему было чертовски страшно, инстинкт самосохранения буквально орал ему: «Беги, Шершавый, беги!!!». Но он всеми силами сопротивлялся этому позыву и это принесло свои плоды.