— В чем дело? — сердито спросил он.
— Меня ноги не слушаются, — пожаловалась Даша.
Пришлось ее поднять и подтолкнуть в нужном направлении.
— Скорей! — рявкнул Лагутин. — Шевелись, сонная тетеря!
Окрик подействовал благотворно. Даша очень быстро справилась с чужими вещами и первая выбежала на улицу.
— За что вы их? — спросила она, когда они ехали к трассе. — Из-за меня?
— За все сразу, — буркнул Лагутин. — Знаешь, я тебя на автобусной остановке высажу. Не могу я в маске всю дорогу ехать, извини. А лица моего тебе видеть не надо, это лишнее. И номер машины не пытайся разглядеть. Отвернись и жди, пока уеду.
— Хорошо, — согласилась Даша. — Спасибо.
— Не за что.
Домой Лагутин вернулся в приподнятом настроении, хорошенько выспался, а на утро отправился за гонораром. Отец Вадика встретил его нерадушно, заявил, что избивать его сына уговора не было.
— Ваш сын такой же подонок, как остальные, — сказал Лагутин. — Но я за него денег не возьму. Только за шестерых.
— Мальчик в больнице! — выкрикнул мужчина. — У него переломан нос и выбито два передних зуба. Вывихнут большой палец на руке…
— Сломан, — поправил Лагутин. — Гарантия. Рентген не нужен.
— Вы его изуродовали!
— Я его пожалел. Он получил самую малость.
Отец Вадика посмотрел Лагутину в глаза и прошипел:
— Я вам это припомню! Вы пожалеете.
— Уже жалею. Что связался с вами. Деньги.
Лагутин выставил ладонь. Деньги на нее легли. В заранее оговоренном количестве.
Вернувшись домой, Леонид Марков первым делом пнул кошку Нефертити, которая уже усвоила, как с ней обойдутся, но отчего-то всегда встречала его в прихожей, вылупив свои круглые зеленые глаза. Любимица Наташи фыркнула и потащилась вглубь квартиры, растягивая на ходу лапы, спину и хвост. Леонид переобулся в домашние тапки, мимоходом осмотрел себя в зеркало и отправился на кухню, которая в действительности представляла собой большую столовую в три окна, только оснащенную всем необходимым для приготовления пищи. Он несколько раз предлагал Наташе отказаться от готовки и уборки, нанять домработницу, но она всякий раз отказывалась. Упрямая, как ее кошка.
— Привет, — сказал Леонид, улыбаясь. — Вот и я.
— Руки мой, — сказала Наташа. — Ужинать будем. Второй раз разогреваю.
— Дела задержали.
— Быстрей, ладно? Я умираю от голода.
— Поела бы без меня, — крикнул Леонид из ванной.
Она не ответила. Вытирая руки, он вспомнил, что при его появлении Наташа даже не поздоровалась и не обернулась. Хоть бери и ногой под зад, чтобы не кочевряжилась. Впрочем, они с Нефертити обе непрошибаемые. И смотрят одинаково.