— Я женщина, — сказала Карина. — У меня сердце доброе.
— Добрыми мы на небе будем, — философски рассудил Жорес. — А здесь злыми нужно быть, чтобы не порвали.
— Мы сами всех порвем, — сказал Саркис. — И здесь, и там.
Его желтый палец с ногтем указал на потолок, за которым предполагались небеса и какая-то иная жизнь.
— Меня чуйка никогда не подводит, — сказал Жорес. — За нас скоро возьмутся. Бабло нужно, хаты надежные. А поселок раньше осени не достроят. И куда подашься?
— Давай дань удваивать, — предложил Саркис. — Все равно сваливать придется.
— А есть куда? — злобно спросил старший брат. — Обложили, как волков. — Он повернулся к Карине. — Ты, сестра, потруси женишка своего. Нам сейчас бабло нужно. Может, недвижимость у него имеется?
— Было бы неплохо, — задумчиво пробормотал Саркис. — А что? Рвануть за кордон, там отсидеться.
— Лучше развернуться, — сказала Карина. — Полиция там не чета нашей, да и братвы поменьше. Давно пора сваливать.
— Как думаешь, у Леона есть жилье за бугром?
— Я поспрашиваю. Вы же знаете, я умею.
Они еще разок все обсудили, и, окрыленная, Карина поехала к Леониду.
Ей очень хотелось за границу. С ее внешностью и умом она была рождена покорять мир, а не прозябать в провинции. Красные платья с голыми плечами, звон бокалов, горящие мужские глаза, страстные свидания и лохи, лохи, сплошные лохи с многомиллионными состояниями.
Всю дорогу, вертя руль, Карина улыбалась.
— Почему так долго? — упрекнул Леонид. — Я места себе не нахожу. На душе тревожно. А вдруг меня возьмут за задницу?
— Можешь взять меня, — разрешила Карина.
Он не услышал или не захотел услышать. Ходил по квартире, ломая пальцы, и ныл, что он не виноват, что произошло недоразумение, что под него копают. Карина, воспользовавшись его состоянием, вернула ключи от пентхауса на место и сказала:
— Я не люблю слабых мужчин, Леон. Ты казался мне сильным.
— Я сильный, — спохватился он.
— Тогда хватит причитать. Я же сказала, что все улажу. Деньги приготовил?
— Пятнадцать тысяч, — кивнул Леонид. — Вот они. — Он протянул конверт. — Я еще до отъезда приготовил.
— Правильно. — Карина спрятала конверт в сумочку. — Через два часа я встречусь с твоим сыщиком, и он отстанет. Положись на меня.
— Звонили из морга. На опознание приглашают. И следователь был, щурился нехорошо.
— Пусть щурится. Алиби есть?
— Есть.
— Ну и наплюй.
— Следователь намекал, что иногда мужья своих жен заказывают, а сами, чтобы подозрение отвести, уезжают.
Леонид потер свое большое мужественное лицо ладонями.
— Тебя это не касается, — сказала Карина. — Никаким боком.