Всю ночь Янов, по его словам, «был в зловонном аду и разговаривал со своим другом».
После освобождения в 2002 году Янов, будучи лицом без определённого места жительства и имея две судимости, не смог устроиться на постоянное место работы.
Желая и дальше (по совету Хранителя) платить за обиды, Янов выслеживал и убивал всех, чьё поведение казалось ему оскорбительным «для маленьких людей» либо было «вызывающе буржуазным». Кроме того, Янов промышлял и грабежом, что обеспечивало ему некоторый доход (хотя и весьма нестабильный), позволявший ему приобретать одежду, питание и время от времени жить на съёмных квартирах.
По признанию Янова (см. материалы уголовного дела) с 2002 по 2007 год он ограбил не менее семидесяти трёх человек, из них убил — не менее десяти, из них троих перед смертью пытал и изуродовал (Янов считал, что их лица «вызывающе красивы и ухожены», что свидетельствует о «буржуазном благополучии», достигнутом путём «грабежа и унижения маленьких людей»).
Свою неуловимость в этот период Янов объяснял помощью и поддержкой, оказываемой ему Хранителем.
В декабре 2007 года Янов случайно увидел на станции метро свою бывшую супругу и «потерял разум, а с ним — и поддержку Хранителя». Он начал жестоко избивать бывшую супругу, был задержан нарядом милиции. На первом же допросе признался в совершённых им убийствах и грабежах.
В СИЗО вёл себя крайне агрессивно, нападал на сокамерников (один из пострадавших, бывший боксёр, был госпитализирован с сотрясением мозга), постоянно копался в чужих вещах и требовал «вернуть Хранителя».
Ввиду явных проявлений помешательства направлен на освидетельствование в институт психиатрии (адрес:…). Психиатрической экспертизой признан невменяемым. Помещён в психиатрическую лечебницу закрытого типа.
В апреле 2008 года группой поиска был направлен для исследования в подконтрольный УССМ лечебный центр. По представлению Балицкого С.С. (см. служебную записку в приложении) включён в оперативную группу КПБ».
Запись в личном деле Филиппова И.В. (сделана рукой Балицкого С.С.): «Я вернул ему Хранителя!»
Дождь поливал окна, синие тени плыли по стенам. Она терпеливо ждала его у дверей его квартиры. Он так и не согласился принять её. Он не звал её в гости. Он не ждал её.
Достаёт из кармана серого, старомодного, не по сезону тёплого, на ватной подкладке, горбом на сутулой спине, промокшего пальто — тихое позвякивание, связку ключей.
Молчит.
Сердитое молчание, смущённое или равнодушное — не понять.
— Я звонила вам сегодня. Три раза. Мы договаривались…