Липпер брезгливо поморщился.
— Ужас! Как он мог докатиться до этого? Он же на полном серьёзе собирался заниматься масштабными социальными экспериментами.
— Каким образом? — удивилась Ольга. — Кто бы ему позволил?
— Вот именно, — медленно и задумчиво произнёс Липпер. — Я тоже так думал… Никто не позволит. Бодливой корове, как известно, Господь рога не даёт. Но если не даёт Господь, то, как видно, даёт кто-то другой. Кто и сам с рогами. И хвостом. Вы знаете, Ольга Дмитриевна, у меня всё время было такое чувство, что за этим человеком кто-то стоит. Кто-то невидимый и могущественный, оберегающий его от преждевременного падения в пропасть. Когда я понял, что представляет из себя этот человек, я немедленно перестал оказывать ему помощь, даже пытался противодействовать его экспериментам. Но у него постоянно находились какие-то защитники и покровители. И, как теперь принято говорить, спонсоры. Откуда-то он доставал дорогостоящие препараты, кто-то помогал ему находить добровольцев для участия в экспериментах. Да, тот несчастный юноша был не первый. А мои протесты… Мне кажется, меня и на пенсию прежде времени отправили из-за них. Я бы мог ещё немного поработать. Да…
Старик тяжело вздохнул.
— Если бы не трагическое происшествие с его сыном… Несчастный мальчик! Бедный, бедный ребёнок. Я уверен, уверен!..
Леппер, не договорив, с трудом встал со стула и, переставляя потихоньку занывшие от ревматизма ноги, подошёл к окну.
— Я ничего не смог доказать и никого не смог спасти, — с грустью произнёс Илья Аркадьевич. — А мне ведь жалко и вашего… клиента. Он получил блестящее образование, он мог бы стать… Господи, кем он мог бы стать! Мощный ум, воля, творческое мышление, способность видеть даже не новые горизонты — новые миры! И при этом… Больная, искалеченная душа, пожираемая ненавистью к людям, мстительностью, холодной и расчётливой подлостью. Великий ум и человечность — это гений. Великий ум и бесчеловечность — это демон. Сожалею, Ольга Дмитриевна, но вы защищаете демона.
Ольга отставила чашку и выложила из сумочки на стол блокнот.
— Да, защищаю…
Зашуршали страницы. Ольга что-то быстро, лихорадочно записывала. Потом отложила ручку и сказала виновато, будто оправдываясь:
— Да, Илья Аркадьевич, он мой подзащитный. Я и просто обязана акцентировать внимание суда на тех фактах, которые свидетельствуют в пользу моего подзащитного. И, как адвокат, я вижу, что мой подзащитный был талантливым врачом-психиатром, автором передовых методик лечения больных, однако потом пережил семейную трагедию и не исключено, что разум его не выдержал подобного удара. Кроме того, у него было очень тяжёлое детство, он перенёс множество психологических травм, что не могло не сказаться на его психике. Одарённый и несчастный человек. Жертва общества, как и его пациенты. Это вам говорит адвокат. А ваш собеседник…