Пока он труп таскал, она так и стояла на площадке с открытыми дверями.
Что уж про сигнализацию говорить, если уж он даже двери забыл закрыть.
«Болван!» отгругал себя Беляк. «Тупица! Вот ведь растяпа! А если б угнал кто? Опять в город возвращаться? И опять…»
Он вздрогнул, представив, как пришлось бы ещё один труп тащить куда-нибудь в канаву.
«Надоело всё… Господи!»
Он выехал с площадки. И долго колесил ещё по глухим подмосковным дорогам.
Нет, не заметал следы. Зачем?
Никто его не искал. Ни от кого он не прятался.
Просто надо было успокоиться. Прийти в себя.
К трём часам ночи добрался он до кольцевой дороги.
Сердце успокоилось. Бесцельная езда закончилась.
Нужно было выполнять следующую часть операции.
Беляк ехал в гаражный комплекс, что расположен был на востоке Москвы, недалеко от Измайлово.
Там, в арендованном через посредника гараже ждали его новые автомобильные номера. Заранее вписанные в спецталон, запрещающий досматривать автомобиль Федеральной службы безопасности.
Что ж, документы прикрытия их контора готовить умеет!
Жаль, что фээсбешники этого не оценят.
А Управление, конечно, им об этой мелочи не расскажет.
И в очередной раз прикроет широкой своей спиной.
«С такой конторой не пропадёшь!» — подумал Беляк.
На душе стало совсем легко и радостно. Государство же за спиной, не гопники, в самом деле. Там знают… всё знают, как лучше… Иногда и так лучше…
Говорят же, что война идёт. На войне убивают. Кто скажет, что это неправильно?
«Правильно», — прошептал Беляк.
И прибавил скорость.
Солнечный летний день был в самом разгаре, но в этом кабинете было темно и по-осеннему прохладно.
Рудневу даже показалось на мгновение, будто тянет откуда-то запахом погребной сырости, но именно — показалось, потому что такой запах уж явно не соответствовал бы роскошной обстановке кабинета, где светло-коричневый мрамор мозаичных стен удачно сочетался с яркостью и византийской пышностью золотисто-зелёного декора, а мебель тяжеловесным величием своим напоминала отнюдь не офисные гарнитуры эпохи новорусского капитализма, а, скорее, солидные бюро преуспевающих европейских буржуа золотого девятнадцатого века.
Генерал-майор ФСБ Руднев, который считал себя вполне обеспеченным и даже отчасти знакомым с роскошью человеком, совершенно потерялся в этом величии, исчез и растворился в слепящем свете имперского золота, и казался самому себе таким маленьким, слабым и жалким, что избегал он смотреть в зеркальные панели, которыми украшен был камин, устроенный в декоративной нише кабинета.
Не хотел он видеть своё отражение. В отражении он был лилипутом.