«Сколько…» — начал было Каэ, но осёкся и неожиданно отбросил шлем в сторону.
Тот беззвучно ударился о стену коридора и поплыл прочь, вскоре исчезнув в темноту.
«Сколько биологических объектов ты обнаружил на корабле?» — спросил Каэ.
Сейчас он ненавидел себя за то, что, разговаривая с «Тритисом», вынужден был людей, тех самых, которых он прилетел спасать, назывть этим корявым и отвратительным ему теперь своей холодной отстранённостью термином «биологический объект».
Впрочем, Каэ прекрасно понимал, что люди даже для самого совершенного (и оснащённого эмоциональным симулятором) компьютера всё равно останутся «объектами». Да и он, Каэ Денкис, коли и ему суждено не вернуться на родную планету, а остаться вместе с «Тритисом» в космической океане, так же станет «объектом» для какого-нибудь автономного корабля-спасателя, который за ним непременно пришлют с одной из исследовательских станций Зелёного Мира.
Каэ понимал, что, скорее всего, правительственный совет не будет рисковать более жизнями пилотов, посылая их во всё более опасную область Рубежа, и на помощь ему (если помощь понадобится) придёт именно робот-спасатель.
Но всё-таки человек — это человек. Каэ потому и одобрил план Эвии (не смотря на его очевидную рискованность), что твёрдо был убеждён — людей спасать должны люди.
Они не считают шансы на спасение, чем так любят заниматься компьютеры, котрые едва ли когда-нибудь научатся быть…
«Немного безумными?» — подумал Каэ.
Впрочем, что даст Миру его безумство? Его желание непременно лично убедиться в том, что и так очевидно для электронного мозга «Тритиса» — разве не свидетельство обычного для человека слепого упрямства, нежелания смириться с неизбежностью смерти?
Что он ищет в этой темноте, в этих пустых коридорах, отсеках и переходах?
Или, научившись беседовать с тенью Энко, он теперь надеется увидеть тени погибших пилотов?
«Они прямо перед вами», — раздался в динамиках голос «Тритиса».
Каэ от неожиданности вздрогнул («не отвлекайся… здесь не место для размышлений!») и, вытянув руки, пролетел над искорёженной какими-то мощными ударами переборкой.
Он почувствовал (не увидел — свет из-за пыли едва освещал ему путь), что находится в каком-то обширном, если не сказать — огромном внутреннем пространстве «Декрона».
Он крутился в пустоте, не в силах понять, где же тут когда-то был пол, где — потолок и стены. Потому что не видел ничего этого, а только — какие-то то ли покатые, то ли округлые поверхности, с проходящими по ним трубами и рядами ребристых металлических плит.
«Реакторный отсек, — пояснил «Тритис». — Скорее всего, экипаж именно здесь».