И вот его не стало. А мне не верится. Умом понимаешь, а на задворках подсознания вертится и вертится реплика, которую знали только мы с ним.
Прошло чуть ли не полгода. Я старательно занимала голову Боженькиной молитвой, чтоб заглушить внутренний вопль. А на ее фоне эта фраза, как метроном в висок. Посреди дня за каким-нибудь делом мелькнет. Ослепит, выведет из и без того хрупкого равновесия.
Когда я заметила, что целый день брожу по дому и без конца вслух повторяю ее, испугалась. Позвонила специалисту по этим делам. Она меня успокоила, сказала, что со многими так бывает. Ну и что, что я к нему обращаюсь, как к живому. В этом нет ничего плохого.
Я перестала себя сдерживать и контролировать по этому поводу. Ситуация постепенно сошла до комфортного минимума, который не производит тягостного ощущения.
* * *
Мой муж был очень сдержанным человеком. Не любил «телячьих нежностей», всех этих обнимашечек. В последние дни, когда он иногда сидел на краю кровати, опустив ноги, раскачиваясь из стороны в сторону, пытаясь унять боль, я садилась сзади и обхватывала его ногами и руками. Биологическое тепло хоть как-то согревало. И он говорил, что ему становилось легче. Я не экстрасенс, и скорее всего ему просто хотелось сказать мне приятное. Но из меня уходили силы. Я старалась хоть как-то продлить ему жизнь. Хоть как-то. Старалась…
В те дни мне на глаза попались стихи, прямо в кон. Я их выучила и почти все время, пока он был жив, про себя их бормотала.
Написала их Валентина Беляева.
Я свяжу тебе жизнь
Из пушистых мохеровых ниток.
Я свяжу тебе жизнь,
Не солгу ни единой петли.
Я свяжу тебе жизнь,
Где узором по полю молитвы —
Пожелания счастья
В лучах настоящей любви.
Я свяжу тебе жизнь
Из веселой меланжевой пряжи.
Я свяжу тебе жизнь
И потом от души подарю.
Где я нитки беру?
Никому никогда не признаюсь:
Чтоб связать тебе жизнь,
Я тайком распускаю свою.
* * *
У психологов и психотерапевтов есть такое понятие, десенсибилизация называется. Это когда пациента заставляют десятки раз рассказывать про свою проблему. Человек уливается слезами, повторяя во второй, пятый, десятый раз. Продолжается это до тех пор, пока эмоция не исчерпается до конца, и пациенту уже не хочется не то что плакать, разговаривать об этом. Все, с этого момента большая часть проблемы решена.
Процесс этот может затянуться надолго, если в роли помогающего выступает близкий человек. Но что делать, когда другого выхода нет. Своих доченек я слушала в тяжкий период их жизни одну два года, другую каждый день пять (!) лет. Не то чтоб это хорошо отразилось на здоровье, но кроме меня им помочь было некому.