А потом начались осторожные выяснения, кто она и откуда и есть ли у нее в Москве кто-то из близких.
Оказывается, она появилась в приемном покое МОНИКИ самым загадочным образом.
Это было теплой июньской ночью, когда отцветала сирень и пропели свои первые любовные песни соловьи.
Дежурный врач отлучился со своего поста всего на несколько минут. А когда вернулся, то с изумлением обнаружил на кушетке юную женщину в клетчатом сарафане из шотландки, широком, как носят беременные.
Никого из сопровождавших при неизвестной не было. Врач выглянул в распахнутое окно — ночь была душной — и увидел лишь, как от входных дверей отъезжает легковой автомобиль. Кажется, это были «Жигули». И кажется, серого цвета. А впрочем, кто его знает; в темноте все машины, как и все кошки, серы.
Больная была без сознания.
Она непрерывно бредила и звала маму:
— Мамочка, не уходи туда. Мамочка, вернись! Мама, мама, не надо!
Потом она вдруг затихла и больше не подавала никаких признаков жизни.
В изголовье у этой неведомо кем привезенной пациентки обнаружили паспорт на имя Денисовой Натальи Дмитриевны. Оказалось, что ей всего восемнадцать лет. Хотя, если судить по изможденному, обескровленному лицу, можно было дать ей намного больше.
При осмотре выяснилось, что она не беременна, а, напротив, только-только родила — возможно, всего за несколько минут до поступления в клинику, так как детское место еще не отошло.
Врачам сразу же стало ясно: она находится на грани между жизнью и смертью. Надо спасать. Разумеется, ее тут же госпитализировали.
Начали было наводить справки о личности Натальи Денисовой. В паспорте указано было место рождения — Верхневолжск, а также стоял штамп временной прописки: общежитие МГУ. С Верхневолжском ночью связаться не смогли, а в МГУ позвонили сразу же. И выяснили: действительно, Наталья Денисова учится на философском факультете и ей предоставлено место в общежитии, но она фактически не живет там уже несколько месяцев.
Решено было отложить поиски до утра. Тогда, быть может, удастся обнаружить мужа Денисовой — Андрея Ивановича Багина, имя которого было вписано в паспорте в штамп загса. А возможно, он и сам завтра явится.
Если же не явится, тогда, вероятно, придется обратиться за помощью в милицию.
…Однако ничего этого делать не пришлось. Потому что этой же ночью в квартире главного врача клиники раздался телефонный звонок.
Звонили из Комитета государственной безопасности. Говорили вежливо, но тоном, не допускавшим расспросов и возражений. Пусть, дескать, сотрудники клиники прекратят розыски, а лучше займутся своими прямыми обязанностями.