— Пробовал. Она меня вычислила. Пришлось потом отбрехиваться, что я только недавно вернулся и не успел позвонить.
Андрей вздохнул. Он представил себе, как будет врать Наташе, когда она вернется.
Девчонки вылезли из воды, отфыркиваясь и забрызгивая парней. Вика скептически посмотрела на откупоренную бутылку.
— А вы не хотите искупаться? — спросила Ирина.
— Да, правда, — Андрей посмотрел на Антона. — Нам, пожалуй, пора немного освежиться.
Он подошел к Антону, который стал впадать в состояние пьяной прострации, и попытался его поднять.
— А?.. Что?.. Пусти… — невнятно замычал тот, но поднялся.
Андрей медленно повел его к воде, но довести не успел. Антона стало тошнить, и Андрей еле успел от него отскочить.
— Да-а, веселенькая картина… — пробормотала Вика, с отвращением глядя на своего возлюбленного.
— Ладно, с кем не бывает… — Ира иронично улыбнулась, в глубине души гордясь, что с ее Андреем не произошло то же самое.
— Ну и что теперь с ним делать? — виновато спросил Андрей, как будто это он был виновником случившегося.
— А что с ним можно сделать? — Ирина пожала плечами. — Умыть и положить в тень, пусть проспится.
Так и сделали. Когда водка из Антона вышла вся, его дружно затолкали в воду, потом оттранспортировали под сень деревьев и уложили там спать. Совершив этот благородный поступок во имя ближнего, ребята вернулись было к столу, но есть шашлык почему-то расхотелось. Разговор тоже не клеился. Изредка кто-нибудь задавал вопрос, ему односложно отвечали, и опять воцарялось молчание.
Жаркий летний день был в самом разгаре. Солнце палило немилосердно. Вместе со зноем на ребят надвигалась скука. Андрей сидел, переводил взгляд с малосольных огурчиков на Иркину лодыжку с прилипшим на нее песком, и постепенно начинал завидовать Антону, который мирно похрапывал неподалеку.
Через полчаса и девушки задремали, предоставив свои тела солнечным лучам. Андрей понял, что на этом пляже он единственный человек, способный бодрствовать. Это подталкивало на безумные поступки. Андрей тихо встал, взял нагретую солнцем бутылку водки, нетронутый ничьими зубами шампур, два огурца и быстренько побежал в лес. Его почему-то разбирал смех, смех нашалившего ребенка.
В лесу не так сильно жарило солнце, но было очень душно.
— Ну что, напьемся назло врагам? — спросил Андрей сам себя и сам же ответил: — Конечно, напьемся.
Первый глоток дался ему с огромным трудом. Противная теплая водка никак не хотела глотаться и все норовила убежать наружу через нос.
Но дальше пошло легче. Глоток за глотком бутылка начала опорожняться. Глоток за глотком Андрей становился все злее и злее. Он был зол на себя, что не может разобраться в двух бабах, был зол на Ирину, что она опять начала крутить с ним, на Наташку, что она, зараза, уехала из Москвы и оставила его одного. Он злился на Антона за то, что у того есть все, а у него нет, на отца… Он был зол на всех. Но вместе с этой злостью было какое-то странное чувство, что именно сейчас, напившись до непотребного состояния, он всем и отомстит. Он напьется и отомстит. Напьется и отомстит.