Чтоб тебе пусто было, Скунс! Опять ты прав…
— Лейтенант Дюпре. В настоящий момент рядовой Кристенсен пребывает в коме.
О том, что кома искусственная, медикаментозная, организованная Кимом, упоминать явно не стоит.
— Он нуждается в постоянном стационарном наблюдении.
— Что ж, мы пока никуда не спешим. А Дитц?
— Здесь, — раздалось за спиной Дюпре.
Ну и когда, а главное — зачем! — ты слезла с носилок? Ещё и без респиратора.
— Мисс Дитц, вы арестованы. Сдайте оружие и средства связи.
— Мое оружие осталось на острове Эм-4, сэр
В руках "внутряка" материализовался планшет.
— Утрата личного оружия? Так и запишем. Впрочем, это такая мелочь в сравнении с основными обвинениями… взять!
Коммуникатор был немедленно снят и передан Паркеру. И, что характерно, ни один из "принимающих" болванов не обратил внимания на отсутствие потертостей на браслете, характерных для того, кто полз по пещерам. Землегрызы, что с них взять! А вот наручники…
— Это обязательно… сэр?
Существенная пауза перед "почтительным" обращением была то ли не замечена, то ли проигнорирована. Поза "внутряка" оставалась такой же высокомерной. Выражения глаз за очками было не разобрать. Эрнестина решила сделать ещё одну попытку:
— Рядовая Дитц не оказывает сопротивления и…
— МИСС Дитц обвиняется в небрежении долгом, дезертирстве и убийстве рядового Нельсона и рядового Варгаса.
Сукин ты сын, сержант. Полезный, но сукин. Без вариантов.
— Эээ… сэр… — лейтенант Дюпре сознательно повысила голос. "Солдатский телеграф" — весьма полезная штука. — Я вот тут подумала… РЯДОВАЯ Дитц очень нравится моим ребятам. А ваша база не нравится вовсе. Вы бы это… поаккуратнее.
— Вы мне угрожаете, ЛЕЙТЕНАНТ?
— Ни в коем случае. Просто размышляю вслух.
Спины удалявшихся конвоиров чуть заметно вздрогнули. В отличие от заносчивого кретина они понимали, чего стоят в устах командира взвода десантуры такого рода "размышления".
— Размышляйте про себя, лейтенант.
Надо же, какой ты храбрый. А голос-то посипывает, вот-вот "петуха" даст.
— Как скажете, сэр.
— Доставьте Кристенсена в лазарет и можете быть свободны.
— Мой медик присмотрит за Кристенсеном. Понадобилось серьезное вмешательство, чтобы сохранить ему жизнь, а теперь речь идет о здоровье.
Проклятые респираторы, ничего-то через них не разглядишь. Но почему-то Эрнестине показалось, что капитан Паркер улыбнулся. Противной такой улыбочкой мелкой сошки, дорвавшейся до власти.
— Полагаю, что здоровье ему уже не пригодится. Не доживет до трибунала — ему же лучше. Короче, лейтенант. Никаких медиков. Вообще никого. Мне ваши дуболомы на базе не нужны. Все ясно?