Одевшись, она откинула одеяло и обнаружила, что, судя по замятостям на жёсткой одноразовой простыне, не пошевелилась во сне ни разу. "Укатали Сивку крутые сявки!", сочувственно пробормотал в голове голос Лазарева.
Не слишком прислушиваясь к пра-пра-… и так далее дедушке, Лана нащупала босыми ногами обнаружившиеся возле койки ботинки и вышла в коридор. Возле стоящего у стены хромоногого стола обнаружились двое: Ким и ещё один мужчина с нашивками медика на форме Дивизиона. Улыбки их были одинаково удовлетворёнными. Незнакомец ограничился приветливым кивком, а Ким негромко произнес:
— Выспалась? Молодец. Душевая там. Повязки можешь смело мочить, я потом посмотрю.
Когда Лана, утолившая самые насущные потребности организма, вышла из душевой, оказалось, что состав публики изменился. Незнакомый врач исчез, а на его месте сидел, закинув ногу на ногу, ухмыляющийся Дерринджер. Перед ним на столе лежали аккуратно свернутая форма и большой пакет, упоительно благоухающий мятой.
Толком порадоваться вернувшемуся в полной мере обонянию она не успела: должно быть, Дерринджер устал молчать и тут же повел атаку:
— Привет! Мяты хочешь? Я тут нашим шепнул, мол, мрина у землегрызов без мяты загибается, так народ скинулся, а то непорядок! Держи, это всё тебе.
Лана открыла пакет и еле удержалась от того, чтобы уважительно присвистнуть: сколько сейчас на базе "Роузхилл" мринов, она не знала, но в любом случае походило на то, что скинулись все. Кто-то, вероятно, дважды. Помимо стандартных брикетов — целых и начатых — с символикой Легиона здесь было некоторое количество экзотики. Мята с лимоном, мята с пряностями, мята со стимуляторами и легкими релаксантами…
— Ну, что же ты? — кажется, парня обидела её нерешительность.
— Да видишь ли, Ходок, — отозвалась Лана, машинально называя Дерринджера услышанным накануне прозвищем, от чего он прямо-таки расцвёл, — я хочу мяты. Очень хочу. Со страшной силой. Но ещё больше я хочу есть. Жрать, если точнее.
— Всё понял? — хмыкнул Ким, поднимаясь на ноги и выразительным жестом разминая пальцы. — Марш за завтраком. А я пока с повязками разберусь. Давай-давай, вали, подсматривать всё равно не дам, тут тебе не цирк.
С этими словами Ким прихватил Лану за плечо (ткань была отчетливо влажной, то-то Ходок так пялился) и решительно направил к дверям. Войдя вслед за девушкой в палату, он раздвинул легкую ширму, лишив таким образом проснувшегося — Лана это слышала — Тора пикантного зрелища. Донесшийся с койки Кристенсена преувеличенный вздох был проигнорирован.
Состояние здоровья пациентки медика устроило если и не окончательно, то где-то рядом. Несколько явно одобрительных ругательств подтвердили её собственные ощущения: всё приходило в норму, причем быстро. Последний раз хмыкнув, врач вышел в коридор, порекомендовав Лане одеваться побыстрее — насколько он знает Дерринджера, завтрак будет с минуты на минуту