Барабаны рокочут — отрывисто, резко, скорбно.
Там! Та-там!
В центре плаца — аккуратный параллелепипед, на котором лежит тело старшего сержанта Дитца, накрытое чёрным с золотом знаменем Легиона. Те знамена, что на флагштоках, приспущены и слабо колышутся на влажном зимнем ветру. Лицо Конрада пронзительно-молодо, словно Старость, посовещавшись со Смертью, решила, что дешевле выйдет не выступать здесь и сейчас. Порвут же. В клочья порвут.
Там! Та-там!
Суетливого служащего похоронного бюро, порывающегося дать дополнительные указания, оттеснили за оцепление. Здесь и без него справятся.
Там! Та-там!
Речей никто не произносит: так решила приёмная дочь Зверюги Дитца, и никто не посмел с ней спорить. Рядом с девушкой — трое, одетые, как и она, в парадную форму. Командующий базой держит что-то продолговатое, сияющее золотом даже в этот пасмурный день. В правой руке лейтенанта Дюпре горящий факел. Руки капрала Дерринджера пока пусты.
Там! Та-там!
Барабаны рассыпают по плацу обжигающе-ледяную дробь и затихают.
Дерринджер делает два шага вперед, бережно снимает с тела знамя Легиона и, свернув его, застывает статуей. Капрал Лана "Локи" Дитц принимает от своего командира факел и подносит его к одному из углов параллелепипеда. Потом, сделав несколько шагов, к другому, третьему, четвертому. Пламя взвивается вверх — яркое, неугасимое.
Факел отдан обратно, и теперь приходит очередь майора Рипли. То, что он держал, оказывается ослепительно-рыжей косой, и она летит в огонь, брошенная рукой Ланы. Дерринджер разворачивается на каблуках и почтительно протягивает девушке сложенное знамя. На похоронах легионеров редко присутствуют их родственники за полным, как правило, отсутствием таковых, но если они есть — знамя, накрывавшее тело в момент прощания, принадлежит им. Таков закон.
Тучи немного расходятся, мутное пятно за ними превращается в полноценное солнце. Да, всего на несколько секунд, но и их хватает, чтобы над полыхающим погребальным костром вспыхнула радуга.
— Ну вот, — улыбается бледными губами Лана Дитц, — а говорили — не мрин!
* * *
Как ни странно, в кабинет майора Рипли Лана попала впервые. На базе бывала очень часто, гостьей в доме тоже стать сподобилась, а вот кабинет…
Хороший кабинет, правильный, ничего общего с пустоватым и абсолютно нерабочим помещением, в котором происходило разбирательство с участием покойного уже майора Льюиса.
Впрочем, оценивать обстановку пришлось наспех. Потому что за столом командующего базой сидел отнюдь не Джеймс Рипли. Лана назвала бы этого человека незнакомцем, но это соответствовало бы истине только отчасти. Она уже видела его. В клинике.