Естественно, как только майор Рипли, командовавший базой "Лазарев", узнал, что у него теперь есть "клинок", на Силву навесили обучение остальных легионеров. И не менее естественно, что подавляющее большинство не проявляло не только способностей, но и желания учиться.
— Всё! Тренировка окончена! Ф-фух… Господи, чем я тебя прогневил?
Шрам вытер бисеринки пота, проступившие на смуглом лице, и сделал вид, что только сейчас заметил людей, наблюдавших за тренировкой. Срисовал-то он их сразу, как подошли, но прерываться и не подумал. Будь что-то срочное, майор Рипли деликатничать не стал бы. А раз стоит и смотрит — пусть стоит дальше. В конце концов, рядовой Силва не груши околачивает, а делом занят. Причем не абы каким, а тем, которое ему как раз господин майор поручить изволили.
Рядом с майором стояла на редкость занятная троица.
Могучий мужик с изрезанными морщинами лицом, на голову выше Рипли, мог похвастать плечами, даже более широкими, чем у командующего базой. Определить, какого цвета были его волосы в молодости, не представлялось возможным: уставный ежик Легиона сверкал серебром.
Слева и чуть сзади от этого колоритнейшего персонажа наблюдались два подростка, причем один определенно был девчонкой: искрометно-рыжей, худощавой, гибкой даже на вид. Второй, уже начавший раздаваться в плечах парнишка, выглядел так, словно вот только что вырос из обожженной солнцем земли округа Зель-Гар. Ребята негромко, но ожесточенно спорили, однако при приближении Силвы затихли и с почтением, явственно заметным даже сквозь непроницаемо-черные очки, уставились на "клинка".
— Глухо, Силва? — усмехнулся майор.
— Как в спаскапсуле, сэр, — поморщился Шрам. В сочетании с профилем, над которым поработали конкистадоры, майя (возможно) и чьи-то кулаки (наверняка), гримаса смотрелась устрашающе, но что поделать? — Насильно мил не будешь… а они не хотят. Даже те немногие, кто хоть что-то может.
— Что ж… бывает. Надо продолжать, глядишь, удастся переломить. Ладно, это потом. Познакомься с сержантом-инструктором Дитцем, Силва. Если я не устраиваю тебя, как командир, все претензии — ему. Это он когда-то выпихнул меня в офицерскую школу.
Шрам мужественно выдержал костедробильное рукопожатие и перевел взгляд на ребятишек.
— Моя дочь и её друг уже давно спорят о сути фехтования, Силва, — прогудел Дитц. — Может быть, ты сможешь их рассудить?
— Попробую, Дитц.
В мгновенном переходе сержанта на "ты" не было ни капли фамильярности или высокомерия. Как и в обращении Силвы по фамилии. Одного рукопожатия и одного взгляда этим двоим хватило, чтобы оценить друг друга (весьма высоко) и прийти к молчаливому соглашению.