Секьюрити и прихвостни Симпсона падали один за другим. Кто — со свернутой шеей, кто — застреленный или зарезанный. Падали и мрины, но мало. Меньше, чем их противники. Сказывалась разница в происхождении и подготовке. Гладиаторы это вам не бунтующие горняки…
Схватка оказалась скоротечной, и минуты полторы спустя всё было кончено. Или — не всё? Кто-то же стрелял по охране и до сих пор стреляет в отдалении, не подпуская кого бы то ни было к оскаленным мринам?
Из руин, в которые превратилось одно из административных зданий, выбрался невысокий плечистый мужчина. Короткая борода (человек, и в глаза смотреть не надо; у мринов не росли ни усы, ни бороды) была припорошена пылью, из ссадины на лбу сочилась мгновенно засыхающая на жаре кровь. Винтовку, старую, но, в отличие от бороды, вполне ухоженную, он демонстративно держал стволом вниз.
— Привет. Меня зовут Риччи Мэтьюс, — мужчина шепелявил, чему немало способствовали передние зубы, половина которых то ли выпала сама по себе, то ли была выбита.
— И чего же тебе надо, Риччи Мэтьюс? — неприветливо отозвался Лоран.
— Мне от тебя — ничего. А вот тебе от меня, может, кое-что и понадобится, — хитро прищурился мужчина и тут же посерьезнел, видя, с каким трудом сдерживает красавец-кот рвущуюся наружу горячку боя, не успевшую ещё остыть. — Живы ваши. Все живы.
— Как — живы? — качнулся вперед Лоран Хансен. — А это?!
Ему не надо было оборачиваться, чтобы знать, что тот же яростный вопрос написан на всех лицах.
— Считай — декорация, — сплюнул Мэтьюс. — Когда бомбежка началась, Бэзил Лазарев вышиб ворота ангара и всех вывез. Дотащил почти до поселка, научил, кого искать — меня — и что говорить. В общем, мы их спрятали.
Солнце заползло за невесть откуда взявшуюся грозовую тучу, но Хансену казалось, что всё вокруг заиграло ярчайшими красками.
— Мы тут с мужиками перетёрли, — продолжал бывший каторжник (кем еще он мог быть?), — и решили встретить вас. Жаль, не успели сразу предупредить…
Стрельба в разных концах разгромленного космопорта стихла окончательно.
— Не жаль, — процедил Лоран. — Не жаль. Не знаю, как тебе Мэтьюс — кстати, меня зовут Лоран Хансен — а мне надоело. Смертельно. Для хозяйчиков наших смертельно.
— Не тебе одному, Хансен, — разболтанность исчезла из позы мужчины, слетела с лица, будто сорванная порывом ветра маска.
Ветер, впрочем, стих, словно опасаясь даже шевелением воздуха нарушить связь, протянувшуюся между двумя людьми. И не важно, что в полном смысле слова человеком являлся только один из них.
— Я хочу встретиться с Лазаревым и поблагодарить его, — негромко заговорил Лоран, прерывая затянувшуюся паузу. — Ты можешь это устроить?