Пятая жизнь. Предварительные итоги в вопросах и ответах (Беркович) - страница 33

Честно говоря, мне как-то жутко слышать эту фразу. Если она осталась еврейкой для фашистов, я еще могу понять. Но услышать подобное заявление от богослова? Ведь женщина не просто приняла христианство, она ушла в монастырь, т. е. речь идет о серьезном и глубоком понимании выбранного пути. Почему даже богослов не оставляет за ней права не быть еврейкой?

Хотя тут не обойтись без вечного вопроса: еврей это национальность или вероисповедание, боюсь, он уведет нас от разговора о фильме.

Вопрос, действительно, «вечный», но раз уж он поставлен, постараюсь кратко ответить. В словах богослова есть, конечно, лукавство. Правильней было бы сказать: «Она стала христианкой, но осталась еврейкой». По крайней мере, в глазах нацистов.

Однако для справедливости надо сказать, что с точки зрения наших мудрецов крещение не означает прекращения «еврейства». Вот что говорит, например, уважаемый раввин Адин Штейнзальц: «Что касается самой еврейской души, то ритуал крещения ровным счетом ничего в ней не меняет. Ритуал ритуалом, а она остается при этом самой собой душой, данной еврею Б-гом. — и она неизменна и неистребима по сути своей. Еврей остается евреем, что бы с ним в жизни ни происходило»[13]. Кроме того, ведь сказано в Талмуде: «Нет такого греха, который устоял бы перед раскаяньем». В жизни нередки случаи возврата к иудаизму после крещения. Философ Теодор Лессинг, о котором я упоминал, тоже крестился по настоянию семьи в самом конце девятнадцатого века, но в 1900 году вернулся к иудаизму окончательно и бесповоротно.

Памятник Эдит Штайн, фрагменты. Кельн, июнь 2005

Есть еще такое понятие «украденные дети» — так Талмуд называет людей, воспитанных в условиях, когда у них не было возможности толком познакомиться с иудаизмом. Талмуд снимает с них обвинения в отступничестве. К этой категории относится большинство «советских евреев». Для многих из них принятие христианства, например, под влиянием проповедей отца Александра Меня, означало не уход от еврейства, а приобщение к духовности, которой так не хватало думающим людям. К слову. Иосиф Бродский всегда считал себя евреем, хотя в его творчестве христианских сюжетов много больше традиционно еврейских[14].

Гюнтер Демниг. его помощница Ута Франкс и Евгений Беркович в мастерской художника. Кельн, июнь 2005

Здесь же можно вспомнить страдающего от своего еврейства Бориса Пастернака или легко уживающегося с «хаосом иудейским» Осипа Мандельштама, но это. правда, уведет нас далеко в сторону от фильма.