– А ты, как утром будешь на работу собираться, проследи, чтобы отец не проспал, – предупредил я её.
После чего с чувством выполненного долга и сумкой, где вместе с экипировкой находился и диктофон-магнитофон (задним числом подумал, что надо было его Инге тоже отдать), отправился по адресу, который мне продиктовал Стефанович – дом на Садовом кольце рядом с Малой Бронной. Добрался уже к девяти вечера. Прежде чем нажать кнопку звонка, прислушался к доносящимся из-за двери голосам и неожиданно раздавшему взрыву смеха. Наконец решился, но, похоже, звонок не услышали. Позвонил снова, на этот раз дверь распахнулась, и моему взору предстала ярко-накрашенная женщина средних лет, в платье до пола и с бокалом шампанского в руке.
– О-о, друзья, а до нас, кажется, наконец-то добрался обещанный Максим Варченко! – воскликнула она, обернувшись в сторону комнаты, из которой доносились голоса.
– Давай, снимай с себя всё… В смысле, верхнюю одежду, – чуть пьяно хохотнула она. – Насчёт остального пока подождём.
– А-а, Максим!
Это уже Стефанович появился на зов хозяйки квартиры. И тоже с бокалом в руке.
– Проходи, мы тебя заждались, я всех предупредил, что у нас должен появиться сам Максим Варченко… Кстати пока не забыл, вот, держи ключи от квартиры Аллы. Адрес помнишь? Вешняковская-11, 1-й корпус…
– Да помню я, помню, – сказал я, забирая ключи и пряча их в карман джинсов.
А что, джинсы – универсальная одежда, плюс заправленная под широкий ремень джинсовая рубашка. На премьере я не выглядел в таком прикиде «белой вороной», да и здесь, собственно говоря, хватало «джинсовых».
– Друзья! – разнёсся по квартире голос Александра Борисовича. – Прошу любить и жаловать – Максим Варченко собственной персоной! Надеюсь, здесь нет человека, кто не знает, кто это такой?
– Я лично не знаю.
Это пробурчала сидевшая рядом на тахте унылая женщина неопределённого возраста в больших очках с роговой оправой. Она мне явно кого-то напоминала, но вот кого – не мог вспомнить.
– Лера, ну тебе с твоими идеями о свержении Советской власти, конечно, не до музыки, разве что «Марсельеза» удовлетворит твоему вкусу. – хохотнул проходивший мимо худой тип в таких же очках, в чёрной водолазке под пиджаком и мятых брюках.
Лера? Ёкарный бабай, да это, похоже, Валерия Новодворская! Не в психушке, не в лагерях, и даже не за 101-м километром, сидит, развалившись, и спокойно листает какую-то книгу в коричневом перелёте… Ого, Лукреций, «О природе вещей». Кажется, мне точно такое же издание 1946 года попадалось когда-то в библиотеке в начале 90-х, в переводе Петровского.