Композицию мы когда-то давно уже репетировали, вчера повторили материал, к тому же в студии у нас имелась возможность сделать несколько дублей. Когда я и мои музыканты начали снимать ботинки и носки (Лене я разрешил с её колготками не разуваться, да и за синтезатором её нижнюю часть тела не особо видно) на нас посыпались вопросы – что это за стриптиз мы собираемся здесь устроить?
– Задумка такая, – объяснил я, – демонстрирующая раскованность советских музыкантов.
Режиссёр записи вопросительно посмотрела на Вишневского, тот озадаченно пожал плечами.
– А может, лучше всё-таки в обуви?
– Дмитрий, ну мы же не без штанов выступаем, а всего лишь без носков. Что в этом криминального или дискредитирующего советскую молодёжь?
– Действительно, по большому счёту и придраться не к чему, – вздохнул он. – Ну давайте изображать хиппи, так уж и быть.
В итоге даже Лена не выдержала, сходила в туалет, где стянула свои тёплые колготки, и тоже встала за «Юность» босиком и, как и мы, она тоже была в джинсах. Ну хотя бы педикюр в порядке, подумал я, разглядывая её накрашенные ногти.
Недаром говорится, что Бог любит Троицу! С третьего дубля вроде бы записали, не прошло и часа с момента нашего появления в студии.
– А можно будет увидеть, что получилось, ещё до выхода программы в эфир? – спросил я Вишневского.
– Давай мы завтра соберёмся все вечером, и до начала записи «Паруса» попросим показать нам видеоролик.
Видео получилось очень приличным, пусть весь клип и был снят в студии. Цвета, конечно, не такие чёткие, как я привык в своём будущем, но многого требовать от современных кинескопов было бы глупо. Это даже не японские телевизоры, а наши, советские. Надеюсь, в целом плёнка приличного качества, и когда представится возможность посмотреть её на хорошем телевизоре – я буду приятно удивлён.
Вишневский решил, что сначала отснимет кусок с нами, а дальше мы покинем студию, и в кадр сядут остальные приглашённые. А уже после монтировки наш кусок окажется в середине состоящей из трёх частей программы, которая должна выйти в эфир в ближайшую пятницу.
Запись прошла без эксцессов. Моё приподнятое настроение передалось всем участникам моего коллектива, даже обычно застенчивый Валя – и тот пару раз пошутил. Статуэтка «Грэмми» стояла на круглом журнальном столике между нами, ещё перед началом съёмок оператор взял её крупным планом. Я всячески упирал на то, что это не только моя победа, это победа всего нашего ансамбля, и ребята смущённо улыбались, понимая, что к этой песне не имеют ни малейшего отношения. Однако я их сюда притащил – мне их и пиарить.