Я первую половину дня провёл плодотворно, накидывал в блокнот наброски новых историй о похождениях Платона Мечникова. Тут ведь что самое главное, когда пишешь книгу? Правильно, сюжет, это своего рода скелет будущего произведения. Ты хоть как классно выпиши образы и диалоги, но без хорошего, увлекательного сюжета книгу никто читать не станет. Естественно, когда у тебя и сюжет неплохой, и всё остальное прописано как надо – тогда и получается качественный продукт. Как минимум качественная графомания, не всё же нетленки Стругацких и Вайнеров читать.
У меня роман понемногу подходил к завершению. Две трети книги уже набраны на машинке. Вообще-то, цельная картина того, чем она должна закончиться, в моей голове уже сложилась. Оставалось добавить некоторые штрихи, чем я полдня в гостинице и занимался, благо что правая рука, в отличие от левой, была рабочей.
И это, кстати, позволило мне заодно немного расслабиться, а то на фоне всего этого ажиотажа я начал чувствовать себя не в своей тарелке. Хотя уже вроде бы и не первый день, как говорится, замужем, но почувствовать себя полноценной звездой что-то не совсем получается.
По характеру, как ни крути, мне всё же ближе тихая, кабинетная работа за пишущей машинкой, а такие вот всплески хороши изредка, для поддержания тонуса. Но в последнее время этих всплесков усилиями того же Гольдберга становится всё больше.
Адреналин бурлил в крови, когда я выходил на сцену. Или, как сейчас, на арену. Стою с примотанной к телу левой рукой, озираю заполненный до отказа почти одной молодёжью зал, а внутри меня клокочет эдакий вулканчик адреналина. И только в этот момент я с полной отчётливостью понимаю, что они все мои, что я имею над ними власть, и они готовы выполнить практически любой мой приказ. Некоторые даже и с крыши многоэтажки сиганут не раздумывая.
Ох, не сотвори себе кумира: правильно Господь завещал Моисею. Такая сила в плохих руках превращается в страшное оружие. Вон как в своё время Адольфа Алоисовича боготворили, и чем дело закончилось!
Как и накануне, после заглавной песни пообщался с публикой, объяснил, где и при каких обстоятельствах травмировал руку.
За время концерта брал несколько таких пауз, давая возможность передохну́ть и музыкантам, и себе. На экваторе шоу по уже ставшей традиционной схеме представил своих музыкантов, в том числе сессионного бас-гитариста, который скромно встал рядом с Леной.
Тысячный зал цирка терпеливо внимал каждому моему слову, лишь изредка раздавались крики с требованием исполнить тут или иную песню. А под конец выступления кто-то начал кричать, и неожиданно зал тут же подхватил, скандируя: «Heart-Shaped Box», «Heart-Shaped Box»…