Руку усатого я перехватил в тот самый момент, когда он вознамерился ею вновь залапать мою девушку.
– Гражданин, – процедил я, – мы с вами так не договаривались.
– А в чём дело, слюшай, э?!
– Девушка не хочет, чтобы вы касались её своими… руками.
Я чуть было не добавил «волосатыми», после чего взял Ингу за руку и повёл её на наши места, краем глаза заметив, как напряглись за своим столом азербайджанцы. Музыка как раз стихла и музыканты отправились на перекур или перекусить, однако горе-танцор вошёл в раж и никак не хотел угомониться.
– Э-э, ты чего, молокосос, совсем страх потерял? – возмутился он, дёргая меня за рукав пиджака.
Я выпустил руку Инги и медленно повернулся к кавказцу, который был точно с меня ростом, поэтому наши глаза оказались на одном уровне. Глядя в его почему-то расширенные зрачки, я негромко, но внятно произнёс:
– Скажи спасибо, что вокруг люди…
– А то что? – чуть не выпрыгнул он из штанов. – Ты мэня пугать что ли будешь, э?
– Я не пугаю, я бью… И обычно один раз, второй уже не требуется.
– Так, что тут происходит? – услышал я голос отца, за которым, как оказалось, подошел Гольцман.
От столика кавказцев тоже подошли двое разобраться, что за дела. Усатый, размахивая руками, начал с ними общаться на своём гортанном наречии, то и дело кидая в мою сторону горящий огнём взор. Те тоже смотрели на меня без одобрения, и я, чтобы не стоять как дурак перед ними столбом, сказал своим:
– Пойдёмте за стол, неохота слушать их нерусскую тарабарщину.
В спину я услышал гневные выкрики на смеси русского и, должно быть, азербайджанского, однако, не желая устраивать замес в приличном заведении, никакого внимания не обратил, а дёрнувшегося было батю разобраться, чего они там «тявкают» прихватил за локоток и тоже повёл на место.
Кавказцы ещё немного пошумели, однако, видя, что мы на них демонстративно не обращаем никакого внимания, тоже вернулись за свой столик. За нашим же, счетверённым уже, шушукались, обсуждая данный и инцидент, и даже Борис Ефимович высказался в том духе, что не мешало бы вызвать милицию. Впрочем, тут уже администратор подсуетился, о чём-то общаясь с кавказцами возле их столика, наверное, успокаивал. А хотелось, ей-богу, хотелось начистить рыло усатому.
Ну да ладно, не будем портить себе настроение, сегодня мы празднуем наш профессиональный дебют. Тем более что минут через двадцать-тридцать азербайджанцы ушли восвояси, и мы со спокойным сердцем продолжили отмечать знаковое для ВИА «GoodOk» событие. Первым нашу компанию покинуло семейство Лены Кутузовой, нашей клавишницы. Ну как семейство – она была только с мамой. Следом, чуть погодя, отправились домой Гольцманы. И Гольдберг с ними за компанию, видимо, нашедший в Борисе Ефимовиче единомышленника. Чувствую, Валька теперь окончательно станет его любимчиком, он и так уже относился к «единоверцу», как я заметил, с изрядной долей симпатии.