Сквозь низко стелющийся дым могучим потоком двигались через освобожденный Кишинев полки и дивизии 5-й ударной армии. Шли они по мостовым, заросшим лебедой и чертополохом. Целые кварталы зданий смотрели на них пустыми глазницами выбитых окон и дверей. И надо было видеть, как плакали от радости оставшиеся в живых кишиневцы, встречая своих освободителей.
Нашему бойцу была дорога каждая минута. Он мог задержаться только для того, чтобы выпить глоток воды, которую женщины и ребятишки в ведрах, чайниках, кастрюлях, кувшинах выставляли прямо на пороге.
— А немцы больше не придут? — На этот вопрос нашим бойцам и командирам приходилось отвечать, что называется, на бегу.
Помню, на улице появилась старушка. В ее руках была икона. Она благословляла советских солдат, уходивших на запад.
— Много мне пришлось вытерпеть на старости лет, — рассказывала она собравшимся вокруг. — Фамилия моя Тимошенко. Так три года проклятые таскали меня на допросы, допытывались — не родственница ли я Маршалу Советского Союза.
Кишиневцы один за другим выходили из своих укрытий. Они угощали бойцов яблоками, грушами, сливами. При этом приговаривали:
— Не обессудьте, ничего не осталось, все разграбили фашисты…
И это было правдой. От города мало что осталось. Но представители правительства Молдавской ССР, вступившие в Кишинев вместе с советскими войсками, уже осматривали город, намечали планы его возрождения.
И сегодня не узнать Кишинева. Он заново вырос, раздался вширь. За этот короткий период столица республики не только залечила раны, нанесенные войной, восстановила свое хозяйство, но и достигла гигантского прогресса в области экономики, культуры. Если в 1944 году жилой фонд составлял всего 220 тысяч квадратных метров, то ныне превышает 3 000 000. Коммунистическая партия и Советское правительство высоко оценили заслуги тружеников Кишинева, наградив город орденом Ленина.
Слово правды над окопами
И. В. МАЛЫШЕВ,
бывший инструктор политотдела
5-й ударной армии
Вскоре после того как вражеские дивизии попали в окружение, перед группой политработников 5-й ударной армии была поставлена ответственная задача — донести до солдат и офицеров фашистского вермахта правду об освободительной миссии Советской Армии, убедить их сложить оружие и прекратить захватническую войну.
Я возглавил специальную оперативную группу, в которую вошли три диктора и 22 рупориста.
26 августа опергруппа приступила к работе. В ускорений ликвидации окруженной юго-западнее Кишинева немецкой группировки большую роль сыграл ультиматум командующего войсками 3-го Украинского фронта генерала армии Толбухина, передачу которого мы и вели по ночам. Обращенный к командованию немецких армейских корпусов, пехотных дивизий ультиматум требовал немедленной капитуляции, гарантируя всем офицерам и солдатам, прекратившим сопротивление, жизнь и безопасность.