Прошлой ночью на плацдарм перебросили 7-ю стрелковую роту во главе со старшим лейтенантом Чуяновым. Она должна была сменить автоматчиков. Но обстановка изменилась, и бойцы Хабарова остались на месте.
Переправившись на правый берег, Чуянов повел в контратаку своих гвардейцев. Этот рукопашный бой еще раз показал отличное мастерство, беззаветную преданность Родине, мужество и отвагу советских воинов. Целый час продолжался бесстрашный натиск наших воинов. Враг не выдержал напора и с большими потерями отошел в свой район обороны.
Рядом с доблестными пехотинцами дрались минометчики роты гвардии старшего лейтенанта Шемякина. В единоборство с наступающими танками и самоходками вступили младший сержант Горлов и рядовой Свичкарев. Когда кончились мины, Горлов бросился с гранатами на фашистский танк, а Свичкарев — против самоходки. Обе машины загорелись почти одновременно в нескольких метрах от нашей первой траншеи.
Но гвардейцы не успокоились.
— Бей их, гадов! — крикнул Горлов, увлекая за собой пехотинцев.
Они бежали впереди — Горлов и Свичкарев — с автоматами в руках. Словно былинные богатыри, косили они вокруг себя скопище врагов. Десятки фашистов падали от их пуль.
Верные солдатской клятве, гвардейцы дорого продали свою жизнь. Сраженные насмерть в неравном бою, они вписали новую страницу в героическую летопись полка.
Вдохновленные бесстрашием и самопожертвованием своих славных товарищей, пехотинцы 7-й стрелковой выбили врага, удержали плацдарм…
Солдатские посиделки. У связиста Василия Егоровича Меняйло — большие усы и уверенные, преисполненные важности движения, особая манера разговаривать. Он считается здесь «стариком» — ему сорок пять лет.
Мы беседуем на переднем крае, во время короткого затишья перед боем.
— Что, товарищ полковник, на посиделки пришли? — спросил он.
— А как же без них? Не все же командовать и стрелять. Помнишь, у Новой Одессы?
Василий Егорович улыбается. «Сейчас будет рассказывать», — подумал я. Достаю свою увесистую, туго набитую табакерку, предлагаю солдатам. Меняйло скручивает цигарку первым. Табак идет по кругу. Терпкий дымок стелется по траншее. Василий Егорович, затянувшись, степенно рассказывает, как спасался от вражеского пулемета. Солдаты дружно смеются.
— Так можно же за косогор сховатысь! — вставил сержант Иван Федорович Гербовой, пулеметчик.
— А зачем мне тот косогор? — отвечает Меняйло. — Линия связи ведь не за косогором тянется…
Я хорошо помню, как это произошло. Меняйло приказали устранить повреждение на линии связи. В это время враг пошел в атаку. Чего только не выделывал бывалый воин, чтобы выполнить задание! Как назло, пулемет противника строчил вдоль телефонного кабеля. Василий Егорович перебегал, ложился, снова вскакивал и перебегал. Но в сторону от провода не уходил — иначе как бы удалось обнаружить место повреждения. А немецкий пулеметчик, по-видимому, догадался, в чем дело, и старался помешать советскому бойцу…